– Не-а, – отмахнулся Гога, – она совсем не в моем вкусе! Мне блондинки нравятся… Хочешь анекдот в тему?
Илья усмехнулся и посмотрел на улыбающегося друга. Гога славился тем, что при каждом удобном и неудобном случае рассказывал анекдоты. Иногда они были очень пошлыми, но Гогу это не останавливало. Он мог даже в компании девушек завернуть что-нибудь крайне неприличное.
– Приходит чувак в брачное агентство, – не дождавшись ответа, с воодушевлением начал Гоген, – а там две двери, на одной написано «блондинка», на другой – «брюнетка». Ясное дело, выбирает блонд. Заходит, а там снова две двери. На одной: «большая грудь», на другой соответственно «маленькая». Выбирает «большую», открывает, а там, прикинь, снова две двери. На одной «умная», на второй – «полная дура». Выбирает «умную», открывает, а там уже только одна дверь и на ней… – Гога сделал эффектную паузу и со смехом закончил: – «Выход на улицу».
– Вот-вот, – ответил Илья, – зря тебе нравятся блондинки!
– Да, но длинноногие, высокие и стройные. Особо умная девушка мне и не нужна. Я уж тебе сто раз говорил!
– Ага, тебе чем выше, тем лучше! Сам каланча, и девушку себе под стать хочешь, – заметил Илья.
Гога имел рост один метр девяносто три сантиметра и являлся капитаном институтской баскетбольной команды. После получения диплома – ребята учились в Воронежском институте экономики и социального управления на факультете «Менеджмент организаций» – он собирался остаться в родном городе и получить второе высшее образование. Гога давно решил стать профессиональным тренером, Илья его в этом полностью поддерживал, не видя другого пути для друга, с детства посвятившего себя спорту. Гога сразу хотел поступать в Воронежский институт физической культуры, но родители были категорически против «такой ненадежной специальности» и настояли, чтобы он выбрал менеджмент. Отец убеждал, что после получения диплома Гога может найти себе место менеджера какого-нибудь спортивного клуба. И парень согласился, тем более поступал он в компании Ильи, своего лучшего друга. Но во время обучения он все четче понимал, что хотел бы связать свою жизнь со спортом, и не в качестве менеджера, а именно тренера. Вообще ребята последнее время стали часто обсуждать «жизнь после института». И если для одного все было понятно, то другой по сей день оставался на распутье. У Ильи не было сильных увлечений, он просто плыл по течению. Профессия менеджера востребована в социуме, и он пошел по пути наименьшего сопротивления и поступил в этот институт.
Родители не оказывали на него никакого давления. Они были вот уже много лет в разводе, Илья остался с отцом, но все равно что один. Виталий Сергеевич всю свою жизнь посвятил музыке. Ему было тридцать восемь, но он продолжал играть в рок-группе на бас-гитаре и выглядел соответственно: длинные волосы, многочисленные татуировки, рваные джинсы, куртки-косухи. С юности Виталий Сергеевич не менял свой образ жизни. Он сутками пропадал на репетиционной базе, выступал с группой, гастролировал, плотно общался с поклонницами. Родился Илья, но это событие не произвело сильного впечатления на молодого отца, образ жизни он менять не собирался, его все устраивало. Серафима Андреевна, мать Ильи, очень любила талантливого мужа, терпела его измены и постоянное отсутствие дома, но в конце концов она устала и решила, что им лучше расстаться. Виталий Сергеевич не возражал. Илье только исполнилось четырнадцать, и он выбрал отца, категорически отказавшись переезжать с матерью в Анапу.
– Я здесь родился и вырос, все мои друзья, одноклассники в Воронеже, я не представляю своей жизни без всего этого! – упрямо твердил он.
И мать сдалась. Она перебралась в Анапу, ее родной город, и постоянно жила там. Но каждые летние каникулы Илья бывал у нее.
– Чего застыли? – услышали парни звонкий голосок и обернулись.
Из дверей показалась девушка.
– А вот и Ксюха, легка на помине! – пробормотал Илья и поморщился.
Эта история ему уже порядком надоела. Ксения на самом деле не давала ему прохода, и все одногруппники знали о ее безнадежной любви. Девушки относились по-разному: кто-то осуждал ее за навязчивость, другие сочувствовали ей и порицали Илью за холодность. Парни в основном завидовали ему и не понимали, почему он так равнодушен. Ксения была хорошенькой – каштановые длинные волосы, карие выразительные глаза, румянец на упругих щеках, стройная фигура, веселый открытый характер. «Не девушка – находка!» – так думали многие парни. Но сердце Ильи оставалось закрытым для нее. Поначалу, когда девушка стала проявлять знаки внимания, он удивился. И когда на новогоднем балу она призналась в любви, Илья неловко отшутился, испытывая неприятное для него смущение. Ксения замолчала, возникла тягостная для обоих пауза. Он смотрел на раскрасневшуюся девушку, в ее блестящие глаза с сильно расширенными от волнения зрачками, на ее дрожащие приоткрытые губы, густо покрытые ярко-розовой помадой, и не находил слов. Смесь эмоций, в основной своей массе крайне неприятных, мешала ему объективно оценить ситуацию, раздражение все усиливалось. Ксения, подождав с минуту ответа, сильно побледнела. Она зажмурилась, глубоко вздохнула, резко развернулась и ушла. Илья так и остался стоять, до конца не понимая, что произошло. Впервые девушка призналась ему в любви, но он остался безучастным. Гога, который наблюдал за объяснением со стороны, решил прийти на выручку опешившему другу. Он проводил взглядом быстро идущую к выходу из зала Ксению, затем подошел к Илье.
– Можно поздравить? – тихо поинтересовался он. – У вас все было написано на лицах! Я понял, как все серьезно!
– Она… она меня любит, прикинь? – растерянно ответил Илья. – Как такое может быть? Мы же… еще вчера вместе на каток… потом снежками кидались, так хохотали… болтали обо всем… ну ты же помнишь? Потом в кафешке чай пили, анекдоты рассказывали, преподов обсуждали… Это же Ксюха, своя в доску! И тут такое! Любит!
Гога взял друга за локоть и вывел из зала. Они ушли в аудиторию. Там было темно, только фонари, горящие за окнами, давали рассеянный свет. И от этого в помещении казалось непривычно уютно и даже таинственно.
– А ты что же, ничего такого к ней не чувствуешь? – после паузы спросил Гога.
Он знал, что Илья терпеть не мог обсуждать подобные темы и всегда уходил от них. Но сейчас случай был исключительный, да и Илья казался настолько выбитым из колеи, что ему необходимо было выговориться. И Гога надеялся на откровенный разговор.
– Ничего! – хмуро ответил Илья. – А после ее признания не представляю, как мы сможем дальше общаться.
– Слушай, а ты вообще хоть раз был в кого-нибудь влюблен? Сорри, что лезу к тебе в душу…
Илья глянул на взволнованное лицо друга и снова ощутил неловкость. Он опустил глаза. Тема была для него болезненная. Он и сам часто недоумевал, отчего все еще ни к одной из девушек не испытывал нежных чувств. А среди его товарищей были романы чуть ли не с пятого класса. Гога уже пережил несколько разочарований, расставшись с девушками. Создавалось впечатление, что один Илья остается вне любовных подростковых переживаний, которые именно в этот период считаются самыми буйными и неконтролируемыми. Он не раз пытался «покопаться» в себе, но его сердце молчало. С девушками общался он легко, но всегда как друг. Ни разу ему не захотелось что-то поменять в отношениях.
Илье больше нравились виртуальные встречи. Он сидел на нескольких сайтах знакомств, и зачастую болтовня с девушками переходила грань дружеской. Переписка начинала носить ярко выраженный эротический характер, и ему это нравилось. К виртуальному сексу он относился без предубеждений. Но как только девушка предлагала «встретиться в реале и продолжить на практике», Илья пасовал. Сайты были для него «зоной комфорта», реальность совсем не привлекала. И он под благовидным предлогом отказывался от продолжения знакомства.
Илья любил рассматривать фотографии моделей для мужских журналов, многие его настолько очаровывали, что он ощущал что-то сродни влюбленности. На его Рабочем столе часто менялись заставки, и это были исключительно полуобнаженные красотки в эффектных позах. Любил он и картинки в стиле фэнтези. Девушки на них изображались волшебно прекрасными, без каких-либо изъянов, и буквально его завораживали. Он мог часами бродить по сайтам, выискивая все новых и новых героинь-фэнтези и восхищаясь их необычной красотой. Особенно привлекали азиатки. Их мраморная кожа, раскосые глаза, гладкие блестящие волосы, фигуры статуэток казались ему верхом совершенства женской красоты.