— Как, опять не пробовал?!
— А ты?
— Я первая спросила!
— Нет, не получилось, — вздохнул я. — Ждал, пока все улягутся спать. И не дождался, сам заснул.
— И я не успела, — призналась и подруга. — Хотела, да что-то устала, телек включила и забыла… Но нынче обязательно! Обещаешь?
— Угу, — уныло кивал я.
На следующий день:
— Опять не вставил?! — возмущению ее не было предела.
— Батарейки сели, — пояснил я форс-мажор. — Сегодня куплю и опробую.
— Смотри у меня!
— А ты? — не собирался отставать и я.
Машка зарумянилась, потупилась.
— Я только пока вибратор включала. Кошке понравился.
— Ты его — кошке? — ужаснулся я.
Машка хихикнула:
— Она его под одеялом ловила, как мышь.
— Значит, ты тоже резину тянешь, — сурово подвел я итог.
— Ой, презики-то купить надо! — осенило Маньку.
Потом она меня довела-таки:
— Да не хочу я сам в себя эту хрень запихивать! — взорвался я. — Как извращенец какой-то! И неудобно это. Вон, на одном женском сайте вычитал: «Искусственный член — это лишь дополнение к вашему любимому мужчине. Он и должен им вас ублажать!»
— Не будет у тебя никогда любимого мужчины, если ты даже запчасти мужской боишься, — отрезала Машка.
— Не будет — и не надо! — надулся я.
Обиделся всерьез и надолго. На целый час.
Потом пошел мириться:
— Мань, а Мань?
— У?
— Родители на выходные к родне на дачу уедут. Может, мы с тобой вместе попробуем? Ну, это самое… Чтобы если что, хоть один из нас был бы в состоянии скорую вызвать. А?
— Дельная мысль! — одобрила Машка.
За несколько дней, что оставались до выходных, у обоих нервы натянулись до предела. Оба схомячили недельный лимит шоколада, причем бегали к фикусу поочередно, стараясь не пересекаться.
Я честно думал, что Машка в назначенный срок всё-таки не придет. Но ошибся — пришла. Притащила свой комплект и полсотни презиков. Я же, как радушный хозяин, приготовил бутылку и пирожные на закуску. Правда, пирожные остались нетронуты — оба боялись опозориться с непривычки и потому на всякий случай сутки ничего не жрали. Даже конфеты.
С голодухи половина литровой бутылки шоколадного ликера на двоих легко ударила в головы. Натянутые нервы отпустило. Стало весело и как-то пофиг. Экспериментировать так с удовольствием!
Первым Машка разложила меня. Пользуясь преимуществом в габаритах, зажала меня в углу, чтобы бежать было некуда, носом втиснула между своих мячиков. И вытряхнула из одежды. После разоблачения кинула на кровать. Мою же родную кровать. Вот уж не думал, что в своем же доме подвергнусь сексуальному насилию…
Но Машка была настойчива и осторожна. Инструкции добросовестно изучила загодя. Не забыла о смазке. Придавила всем весом, оборжала с волосатых ног до головы с красной физиономией, обозвала нытиком и девственником. И вставила мне вибратор. Спасибо хоть не с размаху.
— Ну, как? — спрашивала она с хищным интересом, нависая надо мной, крепко удерживая не по-девичьи сильными руками мои слабо трепыхающиеся конечности.
— Ви-ви-бри-и-И-и-И-руе-е-Е-ет!.. — отозвался я.
А у самого — перед носом ее груди-мячики туда-сюда мотаются.
— Раздевайся сама-то… — напомнил о явной несправедливости я.
— Выдергивать не будешь? — усомнилась в моей честности Машка.
— Не буду, — смирно заверил я.
И правду сказал: уже привык как-то, что-то приятное ощущать начал.
Машка, стараясь не показать стеснения, стянула через голову цветастую водолазку. Спустила с крутых бедер брюки, присев и поднявшись, юля попой. Покрутилась передо мной. А у меня уже в глазах двоилось — то ли от вибратора, то ли от ликера, то ли от Машки.
— Ой, как дышишь! — поддела Манька ехидно. — Прям как в порнушке! Молодец!
А я чего? Я ничего. Стиснул зубы, чтобы не обкончаться раньше времени.
Она лифчик расстегнула, в сторону отбросила. И такое хозяйство вывалилось… Боже ж мой, без лифчика они кажутся еще больше! И болтаются еще веселее, прям как надувные шарики.
— Трусики… тоже… снимай… — нашел в себе силы выдохнуть я. Крепко пережал основание члена, как учили в яойных ориджах, чтобы удержаться на грани.
Но Машка сперва стянула резинку с волос. И стала такой вдруг!.. Такой!.. Оказывается, я ее никогда раньше с распущенными волосами не видел… Как она снимала с круглой попы кружевные лоскутики треугольной формы, я уже не смотрел — зажмурился, тяжко пыхтя.
— Слушай, он у тебя сначала был короче вдвое, — заметила Манька, залезая обратно на кровать. Устроилась у меня между растопыренных коленей, с интересом провела пальчиком по головке. Меня словно молнией прошило, от пяток до макушки. — Прямо как спининг, оптический, раздвижной.