— Хочешь, чтобы я отнес тебя в зал, дорогая, или поужинаем здесь?
— Вздор. Тебе нравятся большие компании и развлечения, а твои сыновья и Изабел захотят побыть с отцом.
Филиппа знала, что маленькие комнаты стесняют мужа. В нем слишком много жизненной энергии, чтобы играть роль комнатной собачки. Эдуард был любящим, снисходительным отцом и самым почтительным и любящим мужем, о котором только может мечтать женщина.
Король помог жене добраться до дивана и прижал ее руку к губам.
— Спасибо, Филиппа, у меня тысяча неотложных дел, но на первом месте ты и дети. Никогда не забывай об этом!
Выйдя из покоев королевы, король прошел из верхнего крыла к апартаментам нижнего, где жили рыцари и военачальники, и постучал в одну из дверей. Здесь находились покои Кэтрин де Монтекьют, чей муж, граф Солсбери, сражался во Франции.
Увидев, что король, не скрываясь, явился к ней средь бела дня, Кэтрин судорожно схватилась за горло.
— Какие-то вести об Уильяме, Ваше Величество? — прошептала она. И, заметив выражение боли в голубых глазах короля, поняла, что вести эти недобрые. Велев слугам уйти, Кэтрин с растущей тревогой вглядывалась в лицо монарха. Головное покрывало выскользнуло из ее онемевших пальцев и упало на ковер.
Кэтрин была так красива, что у короля захватило дух. Изящная, грациозная, с золотыми волнами волос по плечам.
— Уильяма взяли в плен, — постарался он сказать как можно мягче.
С губ женщины сорвался крик, но король тут же обнял ее и прижал к себе, пытаясь разделить с ней боль. Кэтрин рыдала у него на плече так, что вскоре бархат королевского дублета с двойным ворсом промок насквозь.
— Успокойся, Кэтрин, я сделаю все, что в моих силах, и добьюсь его освобождения.
Она слегка отстранилась, подняв залитое слезами лицо. Губы женщины дрожали.
— Правда?
Угрызения совести так сильно мучили Кэтрин, что ей хотелось умереть. Однако король отнюдь не выглядел виноватым.
— Кэтрин, он мой друг. Я заплачу любой выкуп, который потребует Филипп.
Она испытала облегчение оттого, что Уильям не погиб, а король Эдуард, как всегда, ведет себя по-рыцарски. Кэтрин горячо любила мужа, а король — жену. Все же влечение друг к другу оказалось непреодолимым, а бушующее, как лесной пожар, желание — неукротимым. Для обоих это было первой супружеской изменой, случившейся в тот памятный день, год назад.
Почувствовав, что Кэтрин слабеет, Эдуард подхватил ее на руки и прижал к груди, покачивая, как ребенка.
— Я истосковался по тебе, Кэтрин. Не могу больше вытерпеть ни часа.
Господи Боже, их совсем не мучила совесть. Взаимная потребность друг в друге уничтожила ее. Пожираемый безумным пламенем страсти, король понес Кэтрин к постели.
В дверь бесцеремонно постучали, и, когда Адель открыла, перед ней возник посланец короля, вручивший адресованную леди Бедфорд записку. Брайенна вскрыла королевскую печать и пробежала послание, написанное размашистым почерком.
«Прошу вас посетить меня в приемном зале во время вечерней молитвы.
Эдуард Плантагенет».
— Пожалуйста, передайте Его Величеству, что я благодарю его за честь и обязательно буду.
Первое, что пришло на ум Брайанне: дама Марджори пожаловалась на нее. Ноги подкосились, и девушка буквально рухнула на табурет.
— Адель, ты пойдешь со мной?
— Ну конечно, этого требуют правила приличия. Может, наконец, он выбрал тебе жениха!
Сердце Брайенны тревожно заколотилось.
— О, неужели ты так считаешь?
А про себя она подумала, что Адель, возможно, права. У девушки перехватило дух.
— Матерь Божья, я к этому не готова!
— Вздор, ягненочек. Большинство дам, становится невестами уже в пятнадцать лет.
— Но что мне надеть? Я должна выглядеть как можно лучше.
Мысли Брайенны бились так же лихорадочно, как и ее пульс. Она никогда еще не была так взволнована.
— Может, что-нибудь зеленое?
— Зеленый — цвет истинной любви, — улыбнулась Адель.
— О, пожалуйста, не смейся! Зеленое, высвечивает рыжеватый отлив моих волос. Скорее, нужно спешить. Я хочу еще зайти в часовню помолиться.
Брайенна упала на колени перед статуей Святой Агнессы. Как все девушки, она молилась в ночь на двадцатое января, когда молодым женщинам может явиться видение будущего жениха. Брайенна не была в числе таких счастливиц, но всей душой надеялась, что сегодня Святая Агнесса ей поможет.
Брайенна поколебалась. Девушкам внушали всю жизнь, что не стоит многого ожидать от мужей, их нужно безропотно принимать такими, каковы они есть, как бурю, дождь или боль при родах. Брайенна решила не просить о чем-то необыкновенном, иначе святая сочтет ее алчной.
— Пожалуйста, пусть он будет честным, храбрым и сильным.
И, перекрестившись, добавила:
— И, если я не прошу слишком много, пусть он будет благородным.
Отец Брайенны был графом, и, хотя она знала, что не может метить так же высоко, все же ей было неприятно думать о презрительных взглядах и пренебрежительной усмешке, которыми ее непременно встретит Изабел, если узнает, что леди Бедфорд выдадут за человека, не имеющего надежд на получение титула.
Брайенна надела зеленое нижнее платье оттенка морской пены с верхней бархатной туникой нефритового Цвета, подхваченной золотым поясом с неограненными изумрудами. Брайенна верила, что зеленые камни обладают магической силой: охраняют от духов зла, от коварных проделок демонов и недоброжелательных фей. Мир населен духами, ундинами и другими слугами сатаны.
Одежда Адели и контрастировала, и дополняла наряд леди Бедфорд. Поверх светло-желтой юбки она надела красивое серое платье. Модный уимпл[16] покрывал голову. Только молодые девушки, вроде Брайенны, могли носить распущенные волосы. Для того чтобы считаться красивыми, пряди должны были доходить до кончиков пальцев. Адель очень гордилась золотистыми волосами племянницы. Тщательно расчесанные локоны блестели, как мягкий шелк.
Дворцовая стража пропустила их в Караульный зал, где хранилось собрание оружия и доспехов со времен великого короля Генриха. Отсюда дверь вела в Зал Приемов, чуть поменьше размером, но гораздо роскошнее обставленный: здесь стояли массивные позолоченные стулья для Их Величеств и маленькие мягкие стульчики, стены были увешаны коврами и гобеленами. Король был не один, но, как только леди вошли, его собеседники немедленно удалились через двойные двери в дальнем конце зала. Эдуард Плантагенет пересек комнату, чтобы приветствовать дам. Его улыбка осветила зал.
— Входите, леди Бедфорд, добро пожаловать! Девушка уже хотела было опуститься в низком придворном реверансе, но король взял ее за руки.
— Нет, нет, сегодня никаких церемоний. Брайенна, набрав в грудь воздуха, представила тетку:
— Ваше Величество…
— Нет… не говорите… Это Адель, сестра вашей матери, насколько помню. Я не забываю хорошеньких лиц!
Адель вспыхнула до корней волос, словно никогда в жизни не чувствовала себя такой привлекательной.
— Садитесь, — велел Эдуард. — Обе. Мгновение поколебавшись, женщины повиновались.
— Ну, а я лучше соображаю стоя. Не обращайте на меня внимания, леди, и, умоляю, не обижайтесь.
Сидеть в присутствии стоящего короля считалось непростительным нарушением этикета.
— Я собираюсь кое-что построить в Виндзоре — большую круглую башню в восточном углу верхнего крыла, — и для этого я хотел бы позаимствовать превосходный камень из вашего графства Бедфордшир.
Брайенна не верила ушам. Камень! Речь идет всего-навсего о камне! В первый момент она даже не поняла, чувствует ли облегчение или разочарование, и только потом сообразила, что испытывает и то и другое.
— Ваше Величество, для меня большая честь, что вы собираетесь строить башню из бедфордширского камня.
— Прекрасно. Мой управитель все обсудит с вашим и договорится о справедливой цене.