— Какая же фирма доставила нам это чудо? — спросила она.
Софи выразительно дернула узкими плечиками.
— Посыльный был не в форме, а в обычном деловом костюме. Он спросил, на месте ли вы, и когда я ответила «да», он просто поставил вазу на пол и ушел.
Джессика вспомнила, что в Бразилии орхидеи растут сами по себе чуть ли не повсеместно.
Закрыв глаза, она потерла веки большим и указательным пальцами, но это не помогло. Перед ее мысленным взором снова возникла сцена в темном патио, которая преследовала ее и днем и ночью, спала она или бодрствовала.
Из Рио Джессика вернулась два дня назад, но за это время воспоминания нисколько не потускнели. Десятки ярких и подробных картин, звуки самбы, аромат цветущего жасмина, нежные ласки ее спасителя — все это было слишком недавно и слишком глубоко врезалось в память, чтобы она оказалась в состоянии забыть о своем приключении.
Может быть, орхидеи прислал ее таинственный незнакомец? Но тогда как он узнал, кто она такая и откуда? Да и что вообще означают эти цветы? Должны ли они служить напоминанием? Или, может быть, это закамуфлированная угроза?
— Эй, с вами все в порядке? — услышала Джессика заботливый голос Софи.
— Да, все отлично, — рассеянно откликнулась она, с легким удивлением уставившись на контракт, который все еще держала в руках. Ей потребовалась секунда, чтобы вспомнить, что это такое.
— Будь добра, Софи, спустись вниз и спроси, может, кто-нибудь видел фургон и запомнил название цветочной фирмы.
— Хорошо, мэм. — Софи сделала небольшую паузу, как будто хотела что-то добавить, но, видимо, передумала. Не проронив больше ни слова, она повернулась и бесшумно вышла из кабинета.
Как только дверь за секретаршей закрылась, Джессика в отчаянии швырнула контракт на стол и откинулась на спинку кресла. Руки ее стали холодными и влажными, а пальцы дрожали так сильно, что она невольно сжала руки в кулаки — да так, что побелели костяшки. Лицо ее, наоборот, пылало, а губы слегка покалывало.
Джессика была в ярости. Насколько она помнила, ее еще никто так не унижал, и она не собиралась это терпеть.
Нет, она обязательно должна что-то предпринять, вот только что?
Она затрясла головой, как будто надеясь таким способом разогнать застилавшую глаза красную пелену гнева. Ничего путного из этого не вышло, но мысли ее приняли иное направление.
Интересно, подумала Джессика, как она сможет работать, когда внутри у нее творится черт знает что? Когда наконец она справится со своими воспоминаниями? И чем, в конце концов, закончится вся эта странная история?
За два прошедших дня человек, фотографировавший ее в темноте, не позвонил и не дал о себе знать никаким иным способом. Записок с угрозами она тоже не получала, но это ровным счетом ничего не значило. Джессика не сомневалась, что если кто-то решил ее шантажировать, то рано или поздно она об этом узнает.
До сегодняшнего утра ничего необычного с ней не происходило.
И вот кто-то прислал ей орхидеи…
Может, это первый ход в игре шантажиста? Часть плана, такого хитрого, что она не в силах его разгадать?
Джессика снова поглядела на букет и почувствовала, как к глазам ее подступили слезы обиды и бессильной ярости.
Поразмыслив о событиях той памятной ночи в Рио, Джессика пришла к заключению, что больше всего ее беспокоит то, как легко и быстро она отказалась от всего, что так долго в себе воспитывала и к чему стремилась. Другие люди, бывало, подводили ее — она это пережила. Но Джессика никак не ожидала, что сможет с такой легкостью предать себя сама.
Конечно, она могла бы обвинить в случившемся хозяев дома, Кейла, уговорившего ее поехать на вечеринку, или человека в маске, который воспользовался ее слабостью. Это было бы проще всего, но Джессика не могла себе этого позволить. Она давно считала себя взрослой женщиной, способной отвечать за свои поступки, и поэтому будет справедливо, если ей придется самой иметь дело с последствиями собственных ошибок.
И все же Джессике все еще не верилось, что она могла повести себя подобным образом. Особенно тяжело было представить это сейчас, при свете дня, в привычной обстановке просторного офиса «Голубой Чайки». Собственные поступки казались ей нелогичными, иррациональными и — самое главное — нисколько не соответствующими ее собственным представлениям о своем характере. Она была самой себе противна.
Что, ради всего святого, на нее нашло? Может, она была слишком пьяна? Или почувствовала себя обязанной незнакомцу за свое спасение? Но не до такой же степени!
А может, все дело в подходящей обстановке, позволявшей сохранить анонимность и удовлетворить собственные желания, которые она считала давно и надежно обузданными? Нет, так низко она еще не пала.
Или это таинственный Рио, легендарный Карнавал, мистико-эротическая атмосфера праздника, достойная очередной серии «Дикой Орхидеи»? Пожалуй, не без этого…
Да нет, ничего подобного! Просто ее тело, которому незнакомец в маске показался подходящей парой, сыграло с ней злую шутку, откликнувшись на его ласку мощным выбросом гормонов, с которым она не в силах была совладать!
Не исключено, подумала Джессика, так и не найдя подходящего ответа на вопрос, что же с ней на самом деле случилось. Она знала только одно: тогда ей было хорошо, и никаких сомнений в правильности происходящего она не испытывала.
Кто-то коротко и энергично стукнул в дверь кабинета, и внутрь заглянул Кейл. Удивленно покосившись на букет, он спросил:
— Не хочешь выпить кофе? По-моему, уже пора.
Джессика натянуто улыбнулась и кивнула. До одиннадцатичасового перерыва оставалось еще минут двадцать, но мучившие ее вопросы и сомнения не позволяли Джессике сосредоточиться на работе.
— С каких это пор мы можем позволить себе подобный шик? — поинтересовался Кейл, ставя перед Джессикой фарфоровую чашку с кофе и кивая в сторону орхидей. — Или ты завела себе богатого ухажера, о котором не удосужилась мне сообщить?
И он с удобством расположился в мягком кожаном кресле для посетителей.
— Увы, нет, — ответила Джессика, прилагая значительные усилия, чтобы говорить в таком же шутливом тоне. — Откровенно говоря, я понятия не имею, кто мог их мне прислать.
И она отодвинула вазу как можно дальше, словно стараясь отмести от себя все подозрения.
— Значит, их прислал тайный обожатель, — резюмировал Кейл и качнул головой, отчего солнце вспыхнуло и заиграло в его светлых, с легкой рыжиной волосах.
— Я думаю, что карточка просто затерялась по дороге, — предположила Джессика.
— Скорее всего эти орхидеи — из того венка, который Кастеляр пришлет на наши похороны. — Лицо Кейла помрачнело. — Поскольку все мы скорее всего разделим судьбу «Голубой Чайки». Ты знаешь, пока я не вернулся в Штаты, мне казалось, что все прошло более или менее нормально. Только здесь я сообразил, что этот бразильский Аттила не отступил от своего ни на дюйм.
Кейл продолжал шутить — вернее, пытался шутить, — но в его словах было много горькой правды. Слишком много, подумала Джессика, Медленно беря со стола чашку с кофе и сжимая ее в ладонях, чтобы согреть озябшие руки. Она понимала это как никто другой, и все же ей потребовалось немало сил, чтобы сосредоточиться на проблеме, о которой говорил ее кузен.
— Ты уже говорил с дедушкой? — спросила она. Кейл кивнул.
— Он сам позвонил мне вчера утром — так ему не терпелось узнать, что сказал и что предложил нам Кастеляр.
— Понимаю, — кивнула Джессика. Разумеется, она доложила деду обо всем, но ее вовсе не удивило, что он счел необходимым перепроверить ее сообщение.
Кейл сделал глоток кофе из своей чашки.
— Дядя Клод спрашивал, какое впечатление произвел на меня сам Кастеляр. Похоже, он хотел сравнить мою точку зрения со своей — ведь он недавно разговаривал с ним по телефону и на ту же тему. Кроме того, у него есть на него какие-то материалы, которые он получил буквально на днях. Ты что-нибудь об этом знаешь?