Офигеваю, когда вижу Яна с пакетом из самого дорогого супермаркета в городе. Пока он вешает отцу лапшу на уши, что он мой одноклассник и очень переживает за мое самочувствие, думаю – прыгнуть ли из окна? Ну почему этот козел приперся сюда? Кстати, как он узнал мой адрес? Вижу брезгливость на его лице, когда он осматривает нашу скромную квартирку. Уверен, что у него один туалет больше двух наших комнат.
Доковыливаю до кровати и падаю на нее. Закрываю глаза. Не хочу видеть сейчас Яна. Ни сейчас, ни потом. Вообще никогда. Я слабак, все-таки.
Вздрагиваю, когда ледяная ладонь ложится мне на лоб. Нет сил сбросить ее, несмотря на то, что мне противно.
— Хм, а ведь не врешь, правда, температура. Я тебе лимончик принес, — говорит Ян.
Я отворачиваюсь к стене.
— Знаешь, без тебя так скучно, даже поиздеваться не над кем.
Пошел на хрен. Пошел на хрен. Пошел на хрен. Главное, не поддаваться на провокацию. Ян делает еще несколько попыток растормошить меня, а потом уходит. Слышу, как они разговаривают о чем-то с отцом, и проваливаюсь в сон, навеянный лихорадкой.
21 октября
Я выздоровел. Это плохо. Плетусь в школу, как на каторгу. Ненавижу школу, ненавижу Яна. Он сидит позади меня, пока молчит, но я уверен, ему есть что сказать. Тая интересуется моим самочувствием, слышу заботу в ее голосе:
— Ты как? Болел?
— Да, — говорить сложно, горло все еще болит.
— Простуда?.. – она думает, что меня так отметелили?
— Да, — я киваю, улыбаюсь ей и успеваю заметить хищный взгляд Яна.
Вот черт.
***
Как и следовало ожидать, Ян не мог не воспользоваться тем, что кто-то из одноклассников воспринимает меня не как дерьмо.
Мы опять в спортзале. Тая сидит на полу, уткнувшись в колени, рядом с ней ее хозяин – высокий брюнет из параллельного класса. Он уже дал Яну разрешение делать с ней все, что угодно. Меня держат двое парней, уже знакомые мне Дима и Коля, вечные спутники Яна.
— Ну, — Ян протягивает мне ошейник. – Сам наденешь или как?
Смотрю на него, стиснув зубы. Не шевелюсь.
— Ладно, — пожимает плечами он. Хватает Таю за плечо, рывком поднимает. Девушка начинает плакать, а он отвешивает ей пощечину. Такую сильную, что из ее носа сразу появляется струйка крови.
Я не могу на это смотреть. Быть может, потому что я рос без мамы, я всегда очень трепетно отношусь к женщинам, к их слезам.
— Еще? – жестко спрашивает Ян.
Молчу. Тая давится слезами. Он замахивается, ужас в ее глазах, и у меня вырывается:
— Стой.
Ян отшвыривает девушку и без слов протягивает мне ошейник. Ребята отпускают меня. Почему-то ноги не держат, плавно опускаюсь на пол. Ошейник в руках будто горячий. Тонкая кожаная полоска. Ян терпеливо ждет. Под всхлипы Таи дрожащими руками щелкаю застежкой. Дима, Коля и хозяин Таи аплодируют. Ян усмехается. Подцепляет мой подбородок и заглядывает прямо в глаза:
— Теперь ты носишь его всегда, понял?
Они уходят, смеются, а я еще долго успокаиваю Таю, прижимая ее к себе.
22 октября
Все так хреново, что мне не хочется жить. Я надел этот чертов ошейник, пусть защищая Таю, но все же. Сказать, где моя самооценка? В заднице.
Я устал, так устал сопротивляться… Так надоело, так достало, так мерзко, так противно, так уныло, так горько, так безрадостно, так больно.
Согнувшись, плетусь в школу, ни на кого не смотрю. На лестнице меня хватают, дергают воротник и отпускают, убедившись, что ошейник на мне. Ян улыбается:
— Хороший мальчик.
И целый день не трогает меня.
23 октября
— Как ты? – Тая встречает меня у класса.
— Хорошо, — без эмоций отвечаю я.
— Прости, это ты из-за меня так…
— Ничего.
Почему-то не хочу с ней разговаривать. Мне стыдно, ей стыдно, ну и зачем мучить друг друга?
***
Ян, оказывается, видел, как я разговаривал с девушкой, прижал к стене в туалете:
— И о чем вы болтали?
Я не смотрю на него, отворачиваюсь, но отвечаю:
— Она спросила, как я себя чувствую.
— И все?
— Все.
— Не лги мне.
Тут заходят Марат и еще какой-то парень. Оба улыбаются, видя нас.
— Я слышал о твоих успехах, Ян, — тон Марата мягок.
Ян улыбается в ответ:
— Я же говорил.
— Он уже ест из твоих рук?
— Пока нет. Но будет.
— Ты не забыл про пари? – немного обиженно. – Ну, я так долго жду.
— Нет. Осталось немного.
Парни уходят, а Ян поворачивается ко мне. Его взгляд недобрый, совсем недобрый. Я понимаю, что он все-таки добьется желаемого. Потому что он еще никогда не проигрывал.
29 октября
Издевки Яна не прекращаются. Каждую свободную минуту он только и делает, что цепляется ко мне, пытается унизить сильней. Хотя куда уж… Я изгой, даже в туалет не могу спокойно сходить. Когда это кончится наконец?..
30 октября
Я бреду домой по улице, снова меня облили с ног до головы грязью. Когда я в последний раз улыбался?
— Эй, — узнаю его голос, вздрагиваю, нерешительно оборачиваюсь.
Ян сидит сзади на пассажирском сидении своего шикарного авто, за рулем водитель.
— Садись.
Стою и не шевелюсь. Садиться к нему?.. Сердце испуганно бьется. Что он еще задумал? Ну сколько можно?
— Садись, — повторяет он сквозь зубы. – Или мне выйти?
Делаю шаг назад. Все-таки выходит. За шкирку запихивает меня в машину. Мы куда-то едем. Он не произносит ни слова за всю дорогу, а я молчу от страха.
***
Дом такой большой и шикарный, что я бы точно офигел от его великолепия, если бы смотрел по сторонам, а не шел с опущенной головой. Мы оказываемся в какой-то комнате, Ян включает огромный телевизор и щелкает пультом. Экран делится на множество маленьких квадратиков, в каждом из которых показывается кусочек комнаты. Камеры, догадался я. Один квадратик Ян увеличивает, и сердце падает куда-то вниз. Отец. Мастерит что-то вроде гардеробной.
— Слушай внимательно, — бесстрастный голос Яна доносится до меня с трудом. – Я говорю, что у меня пропали часы, стоящие штук пять баксов. И что я подозреваю твоего отца. Его сажают. Мой папаша постарается, больше всего на свете он не любит воров в собственном доме.