Ифигиния поперхнулась:
— Мой адрес?!
— Он был бы весьма полезен, учитывая то обстоятельство, что я собираюсь отвезти вас домой.
— Вы?
— Миссис Брайт, разве вы не заставили общество поверить в наши с вами интимные отношения? Поэтому будет вполне естественным, если я отвезу вас домой после бала.
— Но…
— Все ждут этого, — заверил граф. — И очень удивятся, если я не воспользуюсь своим правом.
— Вы в самом деле уверены, что это будет выглядеть естественно?
— Более чем.
— О! — Ифигиния в задумчивости прикусила нижнюю губу своими ослепительно белыми зубками. Но в конце концов решилась. — Отлично. Я живу в особняке на площади Утренней Розы, номер пять.
Маркус, казалось, живо заинтересовался ее словами.
— Строительство площади Утренней Розы закончено совсем недавно, не правда ли? Архитектор проделал огромную работу, и ему удалось великолепно соединить классический архитектурный стиль с привычным дизайном, одновременно практичным и как нельзя более соответствующим нашему английскому климату. Особняки в этом районе были построены и распроданы очень быстро, если я не ошибаюсь.
Ифигиния казалась удивленной.
— Вы превосходно осведомлены, милорд.
— Этот проект заинтересовал меня прежде всего тем, что оказался весьма прибыльным. — Маркус приподнялся и постучал в слуховое окошко на крыше экипажа. — Огромное число инвестиций в такого рода предприятия неизменно убыточны. Я знавал очень многих людей, полностью разорившихся на таких проектах.
Окошко приоткрылось.
— Да, милорд, — отозвался кучер.
— Площадь Утренней Розы, Динкс. Номер пять.
— Отлично, милорд. — Динкс отпустил раму, и она со стуком закрылась.
Маркус вернулся на свое место.
— Пожалуй, пришло время выслушать ваши объяснения, миссис Брайт.
— Да, разумеется. — Ифигиния расправила плечи. — С чего же мне начать? Наверное, прежде всего я должна сказать вам, какое огромное облегчение испытала, увидев вас живым и невредимым, милорд.
Маркус изучал ее лицо сквозь полуопущенные веки.
— Вы произнесли нечто подобное в зале Фенвиков. Разве у вас имелись какие-то сомнения на сей счет?
— О, безусловно! Даже больше чем сомнения! Понимаете, милорд, мы были уверены, что вы убиты.
— Убит?! — На какое-то мгновение Маркус подумал, что имеет дело с сумасшедшей.
— Вот именно, милорд, убиты. Поэтому-то я и отважилась на сей дерзкий шаг и притворилась вашей любовницей.
— И кто же, по вашему мнению, виновен в моем убийстве? — холодно поинтересовался Маркус. — Еще кто-нибудь из ваших «близких» друзей?
Ифигиния испуганно округлила глаза:
— Нет, конечно же, нет, милорд! О Господи, как все запутано! Уверяю вас, у меня нет друзей, которым может прийти в голову сама мысль об убийстве!
— Вы меня очень успокоили.
— Тетушка Зоя по натуре склонна к мелодраматическим эффектам, а кузина Амелия временами бывает очень мрачной, но я могу поручиться в том, что они никогда никого не убивали!
— Поверю вам на слово, миссис Брайт.
Она вздохнула:
— Видимо, сейчас вы совершенно сбиты с толку, милорд.
— Постараюсь разобраться. Надеюсь, мой мощный ум не подведет меня и на этот раз.
Ифигиния подарила ему сияющую одобрительную улыбку:
— Вы отлично держитесь в столь необычных обстоятельствах, милорд.
— Я прихожу к такому же выводу.
Она вздрогнула от его ледяного сарказма.
— Да… Да, конечно… Так вот, чтобы покончить с этим… Мы были уверены, что вымогатель убил вас, понимаете?
— Вымогатель? Это звучит еще более абсурдно. Какой вымогатель?
Ифигиния не сразу нашлась что ответить.
— Вы хотите сказать, вас никто не шантажировал?
Маркус почувствовал легкое раздражение.
— Неужели я похож на человека, который способен заплатить вымогателю, миссис Брайт?!
— Нет, милорд. Именно поэтому-то мы и были уверены, что вы убиты — за то, что отказались платить…
— Продолжайте, миссис Брайт, — спокойно произнес Маркус. — Вам придется еще очень многое рассказать мне, прежде чем все встанет на свои места.
— Моя тетя получила письмо от злоумышленника, который сообщал, что вы убиты и ваша смерть должна послужить хорошим уроком всем, кто посмеет отказаться платить. В письме говорилось, что пройдет какое-то время и все узнают — граф Мастерс вовсе не гостит в одном из своих поместий, а исчез, бесследно исчез.
— Милосердный Боже!
— Да, но примите же во внимание то обстоятельство, что вы уехали из Лондона в самый разгар сезона, сэр. Весьма необычный поступок.
— Я был в Йоркшире, — резко оборвал ее Маркус. — В своем имении, а не в мрачной безымянной могиле. Мадам, вы несете несусветную чушь. Я устал от вашей игры и намерен добиться правды. Заметьте, я хотел бы услышать ее, прежде чем мы доберемся до площади Утренней Розы.
— Я пытаюсь объяснить вам всю правду, милорд, — нахмурилась Ифигиния. — И я ничем не заслужила грубости. Будьте так добры, постарайтесь не перебивать меня. Как я вам уже сказала, моя тетя получила письмо и имела все основания поверить как в то, что вы убиты, так и в то, что она будет следующей жертвой, если откажется платить.
— Она заплатила? — требовательно спросил Маркус.
— Естественно. Она была до смерти напугана. Я же узнала обо всем только на следующий день после расплаты. Мы с кузиной Амелией в тот день как раз вернулись в Лондон после года, проведенного на континенте. Мы приехали с визитом к тете и нашли ее в ужасном состоянии. Тогда я немедленно приступила к разработке плана по разоблачению вымогателя.
На этот раз Маркус был далек от того, чтобы изумляться.
— Если я правильно вас понял, вы пытались поймать его, притворившись моей любовницей?
— Совершенно верно. — Ифигиния сочла, что пришло время наградить графа еще одной ослепительно-одобрительной улыбкой. — Ведь тогда я была уверена, что выслеживаю не просто вымогателя, но хладнокровного злодея, способного на убийство. Можете себе представить мое беспокойство!
— Но я не мертв, миссис Брайт.
— Да, я вижу, — терпеливо согласилась Ифигиния. — Это все очень усложняет, не правда ли?