– Так что Сицилия – последний шанс?
Он давно ждал этих слов – ему предоставлялась необходимая лазейка.
– Последний шанс, Стаси, – последний и решающий. Целых сто тысяч долларов плюс расходы...
Я сжал его руку.
– Не надо о деньгах. Расскажи мне о деле.
Господи, как же все изменилось за шесть лет со времени нашей встречи в Мозамбике. Какой-то Стаси Вайет поучает самого Шона Бёрка, а тот слушал его, вот что самое удивительное.
– Все довольно просто, – начал он. – Хоффер – вдовец, но у него после смерти жены осталась приемная дочь. Ее зовут Джоанна, Джоанна Траскот.
– Она американка?
– Нет, англичанка, и притом из среды аристократии, как я слышал. Ее отец – баронет или что-то подобное. Во всяком случае, она весьма благородного происхождения, хотя сейчас какое это имеет значение. У Хоффера всегда были с ней проблемы. Одно затруднение за другим. Просто наваждение какое-то.
– Сколько ей лет?
– Двадцать.
Благородная девица Джоанна Траскот – звучит многообещающе.
– Ничего себе, должно быть, девушка.
– Я ее никогда не видел. У Хоффера есть какие-то интересы на Сицилии. Что-то связанное с нефтяными месторождениями в местечке Джела. Ты что-нибудь знаешь об этом?
– Бывшая греческая колония. Там умер Эсхил. Легенда говорит, что пролетавший орел выронил панцирь черепахи и размозжил ему голову. – Бёрк растерянно уставился на меня, и я усмехнулся: – У меня же элитарное образование, Шон, разве не помнишь? Ну да не важно. Так что случилось с девушкой?
– Она исчезла около месяца назад. Хоффер в полицию не обратился, думал, что она развлекается в какой-нибудь компании. Потом получил письмо с требованием от какого-то бандита по имени Серафино Лентини.
– Для Сицилии обычное дело. Сколько он потребовал?
– Не так уж много. Двадцать пять тысяч долларов.
– Хоффер обращался в полицию?
Бёрк покачал головой:
– Он провел на Сицилии достаточно времени и знает, что это бесполезно.
– Молодец. И он заплатил?
– Почти всю сумму. К несчастью, этот Серафино взял деньги, а потом вдруг объявил, что решил оставить девушку для личного пользования. И что если у него возникнут неприятности со стороны полиции или еще откуда-то, то он вернет ее по частям.
– Настоящий сицилиец, – сказал я. – Знает ли Хоффер, где его искать?
– В горах Каммарата. Ты представляешь, где это?
Я засмеялся:
– Последнее из творений Господних. Дикое нагромождение бесплодных плато, скал и хребтов. Там есть пещеры, в которых прятались еще рабы Рима две тысячи лет назад. Поверь мне, если Серафино – свой человек в горах, полиция может выслеживать его хоть целый год и ни разу его даже не увидит. Не помогут и вертолеты. Воздух и камни прогреваются неодинаково: слишком много воздушных ям.
– Неужели так безнадежно?
– Хуже, чем ты можешь вообразить. Их самый знаменитый бандит, Джулиано, прятался в горах, и его не могли взять, даже бросив в дело две армейские дивизии.
Он медленно кивнул.
– А мы, Стаси, сможем? Ты, я и штурмовой отряд?
Я попытался представить себе ситуацию. Горы Каммарата, жар вулканических скал, Серафино, девушка, которая, возможно, уже пошла по рукам его людей. Но я согласился не потому, что мысль о судьбе несчастной причиняла мне боль или вызывала мой гнев. Не исключено, что Благородная. Джоанна совсем не так уж плохо проводила время. Я согласился и не потому, что нуждался в деньгах. Причина лежала глубже – что-то личное связывало меня с Бёрком, а что – я тогда не мог себе объяснить.
– Да, считаю, шансы есть. Со мной у вас может получиться.
– Так ты согласен?
Он энергично подался вперед, положив руку мне на плечо, но я не собирался сдаваться так быстро.
– Я подумаю.