— Язык ворон очень богат, — учила она его, — каждый звук имеет свое значение и показывает, насколько умна эта птица. Вороны по-особому относятся к своим семьям. Они почитаю предков, свободно передвигаются по миру. Они переносят души людей из тьмы к свету.
Стоя неподвижно и глядя на «воронью Луну», Дилан прищурил глаза и прислушался. Он слышал кваканье лягушек, вдалеке карканье ворон. Он хотел, чтобы это было правдой, про души…
Внезапно, он услышал шум мотора. Может быть, это мать Моны подвозит Хлоэ домой или еще кто-нибудь возвращается с работы. Он подошел к обочине и увидел фары. Машина ехала медленно. Он заметил, что она голубая, возможно, маленький грузовичок. Окна были открыты — из магнитолы лилась музыка. Пела Эммилу Харрис. Он заметил женщину за рулем, темные волосы падают на лицо, одна рука выставлена в окно, темная кожа пиджака переливается в лунном свете.
На какую-то секунду ветер откинул волосы с лица, и она заметила его, повернув голову. На мгновение она застыла, совсем как олень. Их взгляды пересеклись, затем она нажала на газ и поехала быстрее. Хотя он никогда не видел ее раньше, она показалась ему знакомой.
Продолжив путь домой, он вспоминал ее локоть, высовывающийся в окно. Он был сине-черный, блестящий, острый, готовый к драке — совсем как крыло ворона.
Джейн нашла нужный дом.
Она не была там целые годы, так что ей пришлось изучить карту в Интернете. Для этого она ввела в поисковую систему фамилию, город и штат: «Чэдвик, Крофтон, Род-Айленд» — и ее компьютер выдал ей отличную карту с точными указаниями.
Давным-давно, во время одного из визитов домой, она посмотрела имя в телефонной книге. Она купила карту долины Твин Риверз — яблоневые сады и дикий лес. Это было как раз перед тем, как она уехала в Нью-Йорк. Ее не было так долго — четырнадцать лет, — и она почти забыла дорогу к этому месту.
Карта была просто отличной: дом она сразу нашла на краю огромного сада, с миллионом яблоневых деревьев. Фамилия «Чэдвик» немного смутила, в Крофтоне проживало несколько Чэдвиков, включая учительницу, Виржинию Чэдвик. Также, кроме Эли и Шерон, был некто по имени Дилан, живущий на той же улице.
Но этой ночью Джейн искала дом именно Эли и Шерон и потому продолжала движение по пустынной дороге. Ее руки на руле дрожали. Воздух был напоен запахом яблок — цветы вот-вот появятся на ветках, яблоки, упавшие зимой, разлагались в перегное. Запах был резким, горячим и пьянящим. А она итак была опьянена мыслью о том, что возвращается туда, где ее вообще никогда не должно было быть.
Она взглянула на сад, на все эти старые, но прекрасные деревья, чьи корни уходили глубоко в землю, как будто надеялась, что они могут похоронить ее.
Глядя прямо на нее, под яблонями стоял мужчина.
Ее сердце почти остановилось, когда она увидела его. Он был высокий, худощавый, с широкими плечами, в руках пила и лопата, блестящие в свете луны. Он смотрел, не мигая, он казался волшебным стражем деревьев.
У Джейн пересохло во рту, как будто ее застали за чем-то нехорошим. Его лицо ничего не выражало, но Джейн представила себе, что он обвиняет ее, так же, как мама и Сильви.
Нажав сильно на газ, она проехала мимо; по дороге молодой женщине встретилась небольшая заброшенная ферма. Когда она достигла места назначения, дома, который она так часто представляла себе, так часто видела на карте, ее сердце зашлось сумасшедшим стуком, ей приходилось дышать глубоко-глубоко. Она припарковала машину перед домом № 114 Барн Суаллоу Уэй и уставилась на него.
Дом был маленький и белый. Окна по-прежнему обрамляли темно-зеленые рамы. Кое-что новое — на входной двери висел венок. Почтовый ящик «поменял» цвет и стал синим, с белыми буквами, гласящими; «Семья Чэдвик». Внизу в доме горел свет. Наверху было освещено лишь одно окно, с розовыми занавесками. Джейн смотрела очень долго, дом выглядел так, как будто в нем жили неплохие люди. Ее дыхание почти восстановилось.
Точнее, восстановилось настолько, насколько это вообще было возможно: у нее всегда была некоторая задержка дыхания, его ритм никогда не совпадал с ритмом сердца, как будто внутри что-то сломано и это нельзя починить. Она подумала о часах, упавших с полки, со стрелками, которые двигались и показывали время, но двигались с треском — как если бы какая-то незначительная деталь механизма отвалилась и застряла внутри.
Сейчас она чувствовала этот сбой еще сильнее, чем обычно. Было сложно и вдыхать и выдыхать. Она знала, что-то внутри нее сломалось много-много лет назад. Она не хотела верить в то, что нельзя все вернуть на круги своя.
Здесь же все и так казалось на своем месте.
Присутствие Джейн ничего не изменит. Она такая эгоистка, она прямо слышала вопрошающий голос матери: «Тебе надо быть такой эгоистичной? Ты хочешь разрушить чужую жизнь?»
Нет. Ответ — нет, она не хочет. Никогда не хотела. Вот почему она стала пекарем, чтобы делать жизнь слаще и счастливей. Чтобы печь свадебные пироги и пирожные для детей, когда они идут в школу, и кофейные торты для влюбленных пар, но особенно торты для дней рождений. Прекрасные, великолепные, волшебные торты в форме сказочных замков, диких лесов Амазонки, океанского берега или птичьего гнезда…
Это была специальность Джейн.
Выехав на дорогу, она обернулась. На какой-то момент, она притормозила, глядя на розовые занавески. Интересно, какие торты они дарят на день рождения Хлоэ, ведь так ее зовут?
Она глубоко вздохнула, вспоминая мужчину в яблоневом саду. Это был Эли или Дилан? В любом случае его вид в некоторой степени успокоил ее. Он как будто бы был начеку, охранял…
Людям нужно, чтобы за ними присматривали.
Медленно проезжая вдоль улицы, она поняла, что неосознанно ищет то место, где видела его. Она могла бы ему улыбнуться. Но мужчины там уже не было. Она поехала чуть быстрее, чтобы попасть в магазин «Нау-Март» до закрытия.
Она хотела купить маме куклу. Чтобы заменить ту, что она когда-то потеряла…
Глава 3
Каждую весну у диких кошек рождались котята. По мнению Хлоэ Чэдвик, это было чудо из чудес, подаренных ей жизнью на краю яблоневого сада. Кошки выходили по ночам, чтобы потанцевать в лунном свете. Если бы она сказала об этом родителям, они бы поправили ее, заметив, что кошки просто охотятся. Но Хлоэ знала, что родители ошибаются. Она могла наблюдать за кошками из окна и понимала, что видит сумасшедший, волшебный, романтический кошачий бал.
Годы и годы Хлоэ жила рядом с множеством кошек. Она не могла бы назвать их своими домашними животными — но тем не менее, они были для нее довольно полезны. Кошки научили ее лазить по деревьям, наблюдать за птицами, сидеть совершенно спокойно, невзирая на то, что творится кругом или у тебя в душе.
Вернувшись из школы, она сразу же наполнила большую железную миску сухим кормом для кошек. Звук насыпаемой пищи сразу привлек внимание грациозных животных, и они начали появляться из высокой травы, вылезать из-под машины, из сарая и тереться о лодыжки девочки.
— Всем привет. — Она поставила миску на землю. Кошки громко замяукали, отталкивая друг друга. Она внимательно следила за ними, надеясь, что всем достанется поровну. Некоторые жадно глотали пищу на месте, другие утаскивали добычу прочь.
— Ты не можешь требовать, чтобы кошки стали вегетарианцами, как ты, — как-то сказала мама, сажая цветы в саду.
— Почему нет?
— Хлоэ, кошки плотоядные. А как же львы? Тигры?
Тем не менее Хлоэ заменила обычную кошачью еду из мясной лавки на более полезную, хотя она и стоила много дороже. Зато это была вегетарианская кошачья еда.
— Я должна придерживаться своих принципов, — упрямо твердила девочка.
— Ты хочешь, чтобы рано или поздно кошки начали голодать?
— Они не будут голодать. Они дикие, мам. Когда они потанцуют, они пойдут на охоту.
— И тебя не пугает то, что они будут ловить мышей? — спросила мать, игнорируя комментарий про танцы.