Я закончил чтение этого в высшей степени интересного документа.
– Там и про другие ОПГ было, – пояснил Ленчик. – Я печатать не стал, но на всякий случай на свое железо эту информэйшен скачал.
– Молодец, возьми с полки пирожок, – сказал я.
Даже от такой, весьма условной, похвалы бедный Ленчик зарделся.
Кажется, мне удалось развеять похоронное настроение, царившее в семействе Коноплевых-Калашниковых.
Явно повеселевший Ленчик спросил, обращаясь к маме:
– Я пойду пройдусь?
Леня Коноплев.
В то же самое время
Ленчик спустился во двор.
Возмутительно: солнце светило беспечно-ярко, будто ничего не случилось. Вокруг буйствовало лето. Горлопанили шальные от каникул дети, еще не вывезенные по бабушкам и лагерям. По асфальту сами с собой играли солнечные тени. «Такая красота – а я раньше не замечал этого!»
Напоминанием о ночном кошмаре стояла Ленчикова изувеченная «девятка». Подле нее крутился сосед с нижнего этажа, изучал повреждения.
– Здорово, Ленька! С кем поцеловался? – заорал он.
– С «копейкой» дорогу не поделили, – ответил Ленчик.
Не хватало, чтобы историю с «Брабусом» прознали во дворе.
Сосед хитро прищурился. Присел, провел пальцем по вмятине на крыле. Сказал ехидно:
– Хорошие нынче «копейки». Цвет – черный металлик.
Леня подошел поближе. На родной краске «девятки» действительно остались следы брабусовского бампера. Он брезгливо смахнул чужую краску. Постарался, чтобы голос звучал спокойно:
– Во что только теперь «копейки» не красят. Я даже
Павел Синичкин.
В то же самое время
Даша вызвалась идти на стрелку с хозарами вместе со мной.
И ведь пошла, как мы ее ни отговаривали. В этом смысле Дарья похожа на сестру – мою гражданскую жену Екатерину: если что в головушку втемяшит – никак не выбьешь: ни добрым словом, ни злым.
Мы забили стрелку с хозарами в известном всему здешнему микрорайону автосервисе «Шумахер».
Не знаю, ведает ли чемпион мира в «Формуле-1» (равно как и его высокоскоростной брат) о том, что их имена беззастенчиво используются для хозарского автосервиса. Думаю, нет. Вряд ли братья Шумахеры дали бы «добро» на то, чтобы их звездная фамилия украшала столь сомнительное заведение.
Внешне автосервис имени Шумахера выглядел следующим образом: на задворках Москвы и улицы Касимовской, в обычном гаражном кооперативе, хозары огородили железными воротами восемь стандартных боксов – четыре с одной стороны, четыре напротив. Ржавая железная вывеска извещала косыми беломасляными буквами:
КУЗОВ
КОРБУРАТОР
ХОДАВАЯ ЧАСТ.
Рядом располагалась другая вывеска – на удивление добротная и грамотная:
Новейшая технология!
По английской лицензии!!!
«Прочь, царапины!»
Ремонт любых кузовных повреждений качественно и быстро!
Мы с Дарьей оставили мою «восьмерку» на улице. Вошли в гостеприимно распахнутые ворота. Автосервис имени Шумахера нас не заметил. Он жил своей собственной жизнью.
Во дворе меж гаражами стояли две полуразобранные «копейки». Слонялись в большом количестве без видимой цели перемазанные маслом чурки. Всюду – перемасленные детали и куски ветоши. Однако контрастом к сему в полутемной перспективе одного из боксов угадывалась дорогущая аппаратура для компьютерной автодиагностики. Из другого – выглядывало тупо-хищное рыло джипа «Мерседес Брабус», цвета черный металлик.
Мы с Дашей сразу подошли к сему боксу. Наумены в грязных комбинезонах заинтересованно наблюдали за нами. Даже работу бросили.
– Надо, наверно, спросить? – робко прошептала Даша, держа меня под руку.
– Не надо, – одними губами произнес я. – Они сами подойдут. Когда будет нужно.
Не глядя на хачиков-работяг, я стал осматривать повреждения, которые джип «мерс» ухитрился получить в столкновении с Ленчиковой «девятиной».
Итак, раскололся бампер. Разбит правый подфарник. Раскоцана правая фара. Слегка ушло правое крыло. Вмятина на крышке капота. Вмятина на радиаторе – но радиатор не пробит, охлаждающая жидкость не вытекла.
На своей «восьмерочке» я бы сам ликвидировал следы подобной аварии за одну субботу. В крайнем случае – за субботу с воскресеньем. И обошлись бы мне оздоровляющие процедуры никак не дороже тысячи рублей. Со своей, конечно, работой.
Но здесь передо мной был «Мерседес». И не простой, а «Брабус».[4]
Однако даже для такой машины повреждения никак не тянули на тридцать тысяч долларов – тех, на которые Ленчик написал расписку.
Значит, расписку следует считать недействительной. Стало быть, будем торговаться.
В сей момент в поле моего зрения возникли исключительной красоты коричневые туфли из легкой телячьей кожи и идеальная стрелка на ослепительных брюках. Я поднял глаза. Передо мной стоял хозарин – ухмылялся белыми зубами. Хозарин, судя по одежке – исключительной, сшитой на заказ, причем, похоже, за границей, – принадлежал к числу «белых хозар». Скорее всего передо мной предстал собственной персоной Нарим Каримов, сын и тудун (то есть наместник) великого хозарского хакана. Он же – владелец данного джипа «Мерседес Брабус», госномер а777бб 77RUS.
За спиной тудуна маячили еще двое хозар – весьма прилично одетых. А сзади к нам с Дашей подошли в качестве болельщиков с пяток замызганных ремонтников, явно принадлежавших к касте «черных хозар».
– Что, сам чинить хочешь, что твой малъщик сделал? – выдержав паузу, спросил меня, ухмыльнувшись, гражданин Каримов-младший. Стоявшие позади меня замасленные «черные хозары» верноподданнически загыгыкали. Гражданин Каримов-младший не отводил своего гипнотического взгляда от моих глаз.
– Давай, я починю, – улыбнулся я в ответ. – Для меня – это день работы.
Я выдержал его взгляд.
Массовка промасленных хозар за моей спиной негодующе загудела.
– Эта машина называется «Брабус», мой дорогой, – улыбнулся мне в лицо тудун. – Это не твоя «восьмерка» четырехлетней давности.
Признаюсь: в какой-то момент я оторопел от того, что хачик точно назвал возраст моей машины. Лишь через секунду я сообразил, что разведка и контрразведка в организованной преступной группировке хозар поставлены не хуже, чем в нашей с Ленчиком частной интернетовской лавочке.
– Согласен, – сказал я, по-прежнему выдерживая немигающий взгляд наместника великого хакана. – Согласен, дорогой Нарим Суренович Каримов, по кличке Черный, тысяча девятьсот шестьдесят второго года рождения, дважды судимый, «законник» с девяносто второго года… Я с тобой согласен…
Даша глянула на меня изумленно, толпа за моей спиной опять недовольно загудела – но, признаюсь, более всего мне понравилась реакция Черного. Лицо его, до того момента по-восточному бесстрастное, исказилось мгновенной гримасой злобы. Он отвел глаза.
– Да, это «Брабус»… – продолжил я. – Но разве починка стоит тридцать тысяч?
«Белый хозарин» тут же овладел собой. Сделал отстраняющий жест.
– Нет время с тобой говорить!.. Вот мой парень… – Он выдвинул из-за своей спины другого хорошо одетого хозарина, помоложе. – Он мой племянник. А я ему доверяю, как родному брату. Больше, чем родному брату. С ним будешь говорить!
И тудун Нарим Каримов прошел мимо нас с Дашей, словно нас и не существовало вовсе, к выходу из бокса. (Мы не посторонились.) Толпа замасленных хозар перед наместником подобострастно расступилась и закланялась ему вслед. Не оборачиваясь ни на кого, Каримов-младший пошел к выходу из автосервиса.
– Пройдемте в мой офис, – почти без акцента произнес хозарин, представленный нам тудуном Черным как племянник и человек, облеченный его «братским доверием».