Мак Рейнольдс
1
Он стоял, пристально глядя на огромную сигару, упиравшуюся в нависшие над землей облака, подобно секвойе. При этом он испытывал благоговение и почтение. Мечта посетить далекие звезды была непреодолима, как инстинкт у леммингов в Арктике при миграции. Героями детства у него были конкистадоры, пилигримы, отважные парни 49-го, буры, совершавшие длительные рейды в Трансваале. Нынешними героями — те, кто продолжал открывать новые миры в просторах космоса.
До него долетел голос:
— Эй, парень, отойди.
Он перевел взгляд на охранника.
— Что?
— Я сказал — отойди! Ты закрываешь вход.
— Я никому не мешаю.
— Давай, давай, — проворчал он. — Если каждый будет тут болтаться без дела, пассажиры не смогут занять свои места.
Он пристально посмотрел на охранника. Тот стоял у ворот, утверждая свои права на этот единственный островок, где его авторитет был непререкаем.
— Понимаете, я хочу найти одного человека на борту «Титова». Это здесь, не так ли?
— Да, это здесь, — устало сказал охранник. — Член экипажа или пассажир?
— Я… точно не знаю.
Охранник ухмыльнулся.
— Ты похож на зеваку, который хочет любой ценой побывать на космическом корабле для того, чтобы прославиться среди других — таких же зевак.
И охранник одарил его немигающим взглядом.
В этом взгляде чувствовался тренированный убийца. От него веяло прохладной пустотой, сознанием силы, способной отобрать жизнь или повременить, в зависимости от сиюминутного желания. Прохладная пустота.
На вид охраннику было лет двадцать пять. Среднего сложения, крепкий, с правильными чертами лица. Голос у него был тихий, а одежда отнюдь не идеальна. Но первое, что бросалось в глаза — это холод его черных глаз.
Охранник недовольно пожал плечами и нехотя буркнул:
— Может, ты хочешь проехать без билета. Откуда мне знать?
— Вам и не нужно этого знать. Я просил лишь помочь мне найти одного человека на борту «Титова».
Кивком головы охранник показал куда-то вниз.
— Там, в вестибюле этого здания есть комната «Титова». Спроси там. А теперь не мешай.
Он нашел две комнаты управления полетом «Титова». Здесь царила полная неразбериха, связанная с последними приготовлениями рассеянных пассажиров.
Он чертыхнулся. Кто он, собственно, такой, чтобы иметь к ним претензии? Они воплощали свою мечту в жизнь. Им предстояло большое путешествие в глубины космоса. Судя по размерам, корабль был рассчитан на большое количество пассажиров и многочисленный экипаж — на сотни людей. Одного из них звали Пешкопи. Это была фамилия, имени он не знал.
Профессионально вежливый голос сказал:
— Сын мой, могу ли я чем-нибудь тебе помочь? Ты один из пассажиров?
Его глаза пробежали по коричневой мантии, пухлому, розовому и гладко выбритому лицу, короткому округлому телу собеседника. Короче говоря, монах Объединенного Храма, а может быть раввин или что-то еще в этом роде. Он не принадлежал к какой-либо конфессии. Длительное время в его семье процветала только ненависть.
Он сказал:
— Я ищу одного человека, он должен быть на борту.
Старик усмехнулся.
— Боюсь, что тогда я не смогу тебе помочь. Я сам только что приехал. Тебе лучше обратиться к одному из офицеров корабля, стоящих вон там.
— Благодарю Вас, патер, — сказал он. — Они, кажется, очень заняты. Лучше я приду попозже.
Монах снова усмехнулся и похлопал по своему круглому животику.
— Думаю, что позже они будут заняты еще больше. Старт назначен на завтра, на семь часов утра.
— Да, спасибо, патер.
Он отошел. Ему не нравилась идея просто подойти к офицеру и расспросить о том, кого он ищет. Могли быть опасные последствия.
Он подошел к двум членам экипажа в униформе. Один из них, с румяным лицом и тремя полосами на рукаве, проворчал:
— Я иду выпить дурацкий кофе. Уже несколько часов подряд я слушал самую проклятую чушь, которая может свалиться на голову человеку. Эта последняя дура желала знать, водятся ли на Новой Аризоне змеи. Надо же! Они что, думают, что там Сады Эдема?
Его приятель, на рукаве которого была лишь одна полоса, сказал:
— Шкипер сказал, никаких вольностей, Джефф. Скоро старт…
— Я прекрасно знаю, когда мы стартуем, — рявкнул тот. — И я не нуждаюсь в твоих советах, парень. Я ничего не говорил о вольностях. Я сказал, что хочу кофе!
Он повернулся и пошел прочь, быстро перебирая короткими ногами.
Молодой офицер открыл рот от изумления. Хотел было позвать, но потом передумал.
Он подошел сзади и посмотрел вслед первому офицеру.
— Это был Джефф?..
Его вопрос повис в воздухе.
Офицер, продолжая хмуриться, посмотрел на него.
— Это был Джефферсон Фергюсон, — сказал он. — Первый инженер.
— О да, — пробормотал он в ответ. — Мне кто-то уже говорил об этом.
Он отошел с рассеянным видом. Младший офицер пожал плечами и вернулся к своим обязанностям.
Когда младший офицер оставил его в покое, он мысленно последовал за Джеффом Фергюсоном. Очевидно он имел в виду более основательный напиток, чем кофе. Он прошел в маленький автобар, в четверти мили от административного корпуса космодрома.
Там было полно народу, одетого в униформу космонавтов и в цивильном. Некоторые уже набрались до неприличия. Инженер стоял, подбоченясь, и с отвращением вглядывался в дымное пространство в поисках свободного столика.
Он подошел к нему сзади и сказал:
— Прошу прощения, сэр. Это вы — главный инженер «Титова»?
Фергюсон остановил на нем свой взгляд.
— Нет, черт возьми. Я не главный инженер «Титова», черт возьми. Я… А кто ты такой, во имя дзен?
Он улыбнулся, выказывая свое смущение.
— Я… Я один из пассажиров, сэр. Может, вы не откажетесь выпить со мной. Так сказать, на посошок.
— А почему я должен пить с тобой, парень?
Однако тон его стал значительно мягче.
Ответная улыбка была еще шире прежней.
— Понимаете, сэр, у меня остались обменные чеки. Зачем они мне в Новой Аризоне? Я думал, что мы могли бы их…
— Ты, наверное, один из слабонервных придурков, у кого хватило денег купить билет до середины дурацкой галактики и теперь боятся вступить на борт корабля, а?
Он беспомощно посмотрел на него.
— О нет, сэр.
Да, кажется, это была глупая затея с инженером. Не надо было этого делать.
Фергюсон проворчал с презрением:
— Сукины дети. Ладно, я выпью с тобой, парень. Пойдем. — Он провел к столику четверых космонавтов в голубой униформе из джинсовой ткани с нашивками «Титов» на боковых карманах.
Первый инженер бросил на них колючий взгляд.
— А что, во имя дзен, здесь делают четыре космических крысы, когда корабль уже готов к старту?
Они с трудом поднялись на ноги. Двое подпирали третьего, серьезно завалившегося на правый борт. Четвертый бормотал что-то бессвязное. Покачиваясь, они без оглядки двинулись к выходу.
— Сукины дети, — проворчал Фергюсон. Он опустился в одно из покинутых кресел, приглашая своего благодетеля.
— Итак, парень, что мы имеем? Ты прав. До Новой Аризоны далеко, и твои чеки там не пригодятся. Что будем пить? В этих вокзальных барах есть все, что душе угодно, — он громко рассмеялся. — Кроме минеральной водички, конечно.
— Лозовака, — сказал он, просматривая обширное меню ликеров, вмонтированное в столе.
— Чего? — заинтересовался инженер.
— Это традиционный напиток у меня на родине.
Он не был асом, но знал одну их хитрость. Подобно тому, как в картах надо играть свою игру, для того, чтобы загнать собутыльника под стол, нельзя пить его привычный напиток. Шотландец может пить шотландский виски ночь напролет, также как мексиканец свою текилу. Но если поменять их местами, то они будут готовенькими еще до полуночи.
Джефф Фергюсон помрачнел и с досадой посмотрел на невозмутимое лицо собеседника. К его удивлению, тот уже обнаружил в меню крепкий Монтегрин и Албанский ликер и бросил чеки в монетоприемник, указав на табло двойные дозы.