– Отличный бизнес, – усмехнулся Волохов.
– Да, очень доходный, – кивнул Глеб. – На проведении «магических ритуалов» эти прохвосты всего за несколько месяцев заработали больше ста миллионов рублей. Депутат Бобышев инициировал судебное разбирательство, обвинив фирму в мошенничестве. Однако доказать факт мошенничества оказалось сложно. Во время конфликта с Бобышевым владелец фирмы, некий «экстрасенс высшего уровня» Сателиан Мун (он же – Станислав Маневич), поклялся, что отомстит Бобышеву, и проклял депутата.
– Что сделал? – не понял Волохов.
– Проклял, – повторил Глеб. – Или, попросту говоря, наслал на него порчу.
– Ты думаешь, что смерть депутата Бобышева – результат этого проклятия? – уточнила Маша.
– Я считаю эту версию вполне вероятной, – пожал плечами Глеб.
– Что сейчас с этим Маневичем-Муном?
– После закрытия фирмы Станислав Маневич организовал секту с индуистским уклоном, – ответил Глеб. – В частном доме, в Лыткарино, он организовал общину, назвав ее «Ашрам Духовного Очищения».
Маша взглянула на циферблат наручных часов. Заметив этот жест, Стас Данилов с упреком проговорил:
– Маш, ты же не веришь в эти басни с проклятием и порчей?
– Нет, – сказала Маша. – Но Старик поручил нам разобраться в этом деле, и я считаю, что мы вполне можем начать с Маневича.
– Ладно, – проворчал Стас. – Мы с Анатолем сгоняем в это Лыткарино и посмотрим, что к чему.
Маша улыбнулась и кивнула:
– Отлично, Стасис, – она быстро пробежалась пальцами по клавишам компьютера. Затем повернула монитор к Стасу и Толе. – Вот фотография Станислава Маневича. Запомните его получше.
С фотографии на оперативников смотрело бледное, худое лицо с темными, яростно сверкающими глубоко запавшими глазами.
– Запомнили? – спросила Маша.
– Такие физиономии не забываются, – ответил Стас.
– Отлично, – она вновь повернула монитор экраном к себе. – А я пока продолжу сбор информации и придумаю еще несколько правдоподобных версий. Глеб, давай сюда ключи.
Корсак достал из кармана плаща связку ключей и вложил в протянутую ладонь Маши.
– Спасибо, – сказала она. – Стас и Толя проводят тебя до выхода.
– Хорошо. Но я бы хотел сказать тебе пару слов наедине.
Маша посмотрела на Стаса, тот пожал плечами, поднялся и вышел из кабинета. Толя последовал за ним. Маша и Глеб остались одни. Несколько секунд оба молчали.
– Знаешь, – первым заговорил Глеб, – а я скучаю по нашим отношениям.
– Я тоже, – негромко сказала Маша. – Но вернуть уже ничего нельзя.
– Да, – согласился Глеб, – нельзя, – он снова помолчал. – Прости, что редко навещаю детей. В последнее время кручусь как белка в колесе.
– Ничего, переживем, – Маша вздохнула. – Пора работать, Глеб. Ты продолжишь собирать информацию по этому делу?
– Да.
– Если узнаешь что-то важное – позвони. И береги себя.
Глеб кивнул, потом шагнул к Маше и сделал неловкое движение, словно хотел поцеловать ее в щеку, но она отвернулась. Глеб немного постоял, потом резко повернулся и вышел в коридор.
День выдался по-настоящему весенний. Солнце светило ярко, бросая желтые лучи на свежие нежно-зеленые листья и переливаясь золотом в лужах, оставшихся после недавнего дождя.
– «Ашрам Духовного Очищения», – прочел Стас надпись на табличке, прибитой к дубовой двери. – «Община всеблагого учителя Сателиана Муна». Звучит прямо как «райские кущи».
– И не говори, – пробасил Толя Волохов. – Попробуем войти?
– Страшновато. А вдруг грехи не пустят?
Усмехнувшись, Стас протянул руку и нажал на кнопку домофона. В динамике зашуршало, затем унылый голос поинтересовался:
– Вам кого?
Капитан Данилов наклонился к домофону:
– Станислав Маневич здесь проживает?
– Здесь только мы и наш всеблагой учитель и наставник Сателиан Мун, – последовал ответ.
– Мы бы хотели с ним встретиться, – сказал Стас.
Последовала пауза, а затем:
– А вы, собственно, по какому вопросу?
– Мы по вопросу аренды здания, – пробасил Волохов.
– Это не здание, – с упреком возразил невидимый собеседник. – Это ашрам.
– А по документам числится как здание, – сказал Стас. – И оформлена аренда этого здания на Станислава Маневича. Так вы нас к нему проводите?
– Одну минуту. Сейчас я выйду на улицу.
Ждать пришлось больше минуты. Наконец щелкнули замки, и дубовая дверь приоткрылась. В проеме показалось унылое, чуть одутловатое мужское лицо. Мужчина окинул быстрым взглядом лица Стаса и Волохова и коротко им кивнул.
– Здравствуйте! – поприветствовал его Стас. – Мы бы хотели…
– Учитель дал обет молчания и ни с кем не разговаривает, – перебил мужчина.
– Боюсь, что с нами ему придется поговорить, – сказал на это Стас. – Кстати, вы сами-то кто?
– Я его верный адепт. И я не пропущу вас к учителю без его разрешения. Простите.
Мужчина попытался захлопнуть тяжелую дверь, но Волохов подставил ногу, а затем толкнул дверь своей широченной, как лопата, ладонью. Толчок казался легким, но «адепт» отлетел от двери на пару метров и плюхнулся в лужу, а сама дубовая дверь едва не слетела с петель. Волохов вошел во двор, остановился возле «адепта» и заботливо осведомился:
– Не ушиблись?
– Вы не имеете права входить сюда без ордера! – яростно воскликнул тот. – Я знаю законы!
– Вы споткнулись и упали, – добродушно пробасил Толя. – Я вошел, чтобы помочь вам. Это мой человеческий долг.
– Помочь и занести в дом, – добавил Стас, входя во двор. – Вы же не сможете дойти сами.
«Адепт» вытаращил на них глаза:
– Что?
Волохов нагнулся, сгреб «адепта» в охапку, закинул на плечо и зашагал к дому.
– Отпустите меня! – закричал «адепт», пытаясь вырваться. – Вы не имеете права!
– Вам нельзя шевелиться, – сочувственно проговорил шагающий рядом Стас. – Потерпите. Помощь уже близка. Сейчас внесем вас в дом, и я тут же вызову «Скорую».
…Однако стоило Волохову и Данилову войти в дом, как ситуация стала еще более напряженной.
– Они хотят арестовать учителя! – закричал что есть мочи «адепт».
Толя снял его с плеча и как можно аккуратнее уложил на диванчик, стоявший в холле. А в следующую секунду Стаса и Толю обступила толпа мужчин и женщин в темных рубашках. В руках у некоторых из них были бейсбольные биты.
– Ребята, вы слишком агрессивны, – сказал Стас, покосившись на деревянную лестницу с резными перилами, которая вела на второй этаж. – Вам надо есть поменьше мяса.
– Убирайтесь отсюда! – закричал, вскочив на ноги, «адепт». – Мы не пустим вас к Учителю!
– Анатоль, – тихо проговорил Стас на ухо Волохову, – сможешь их задержать?
– Попробую.
– Действуй, а я пока проберусь наверх. Если станет совсем тяжело – дай залп в воздух, это их отрезвит.
В ту же секунду одна из женщин с визгом запрыгнула Волохову на спину и вцепилась ему пальцами в волосы. Толя охнул, затем шагнул к дивану и тряхнул плечами. Женщина сорвалась и упала на диван.
– Они применяют насилие! – заорал «адепт». – Вышвырните их отсюда!
Толпа религиозных фанатиков ринулась на оперативников. Толя Волохов шагнул вперед и принял удар на себя, а Стас под прикрытием его широченной спины быстро добежал до лестницы и, перепрыгивая через три ступеньки, ринулся наверх.
Когда Стас ворвался в комнату Учителя, тот стоял у раскрытого окна, явно собираясь сигануть вниз. Стас сбил его с ног, повалил на пол и уселся сверху.
– Попался! – рявкнул Стас.
– Я ни в чем не виноват! – закричал Маневич. – Вы не имеете права меня задерживать!
– Ты поцарапал мне щеку, когда я был при исполнении. А это – нападение на представителя власти.
– Что-о! И вы предъявите мне это бредовое обвинение?
– Нет. Мы предъявим тебе обвинение в убийстве депутата Бобышева. А теперь вставай. Отлежишься в камере СИЗО.
Где-то внизу громыхнул пистолетный выстрел.
– Что это? – испуганно спросил Маневич.