– На той стороне дороги есть проселок. Вас встретят. Удачи!
Он вернулся в кабину, в тормозных колодках зашипел воздух, и цистерна исчезла в ночи.
Шавасс следил за тем, как хвостовые огни растаяли вдали, потом обернулся к Янгбладу:
– Который час?
– Половина первого.
– Значит, мы провели в этой консервной коробке около четырех часов. Проехали примерно сто пятьдесят миль.
– Я понял лишь одно, – с чувством произнес Янгблад. – Эта штука не рассчитана на двоих!
Где-то на расстоянии глухо залаяла собака. Затем темная туча рассеялась и окрестности осветились жестким белым светом. Ночное небо было невероятно красивым, звезды были видны до самого горизонта, а вокруг во тьме тревожно вздымались холмы.
– Где мы, черт побери, находимся? – спросил Янгблад.
На той стороне дороги прошуршал камень. Из темноты выступила молодая женщина:
– Куда бы вы хотели, чтобы я вас отвезла?
Шавасс сразу же уловил ее акцент и обернулся к Янгбладу:
– Это какая-то часть Йоркшира, точно!
Голова девушки была обвязана шарфом, она была одета в старый плащ. Девушка терпеливо ждала. Лицо ее в жестком белом свете луны, казалось, было отмечено немыслимой красотой.
– В Вавилон! – ответил Янгблад.
– Это для меня слишком далеко, но я могу немного проводить вас. – Она говорила каким-то странным, неживым голосом. Повернулась и пошла назад, вверх по проселочной дороге.
Янгблад раздраженно обернулся к Шавассу:
– Вся эта чертова история с каждой минутой все больше и больше напоминает мне «Алису в Стране Чудес»! Дальше мы, наверное, встретим Белого Кролика!
– Или Шляпу! – усмехнулся Шавасс и быстро двинулся вслед за девушкой.
* * *
С чердака своего амбара Сэм Кроутер видел, как они шли по проселку, ясно различимые в свете луны.
– Идут, – мягко сказал он.
В темноте послышалась странная возня, и Билли в возбуждении наклонился вперед. Струйка слюны стекала из уголка рта.
– В этот раз нужно разбить два орешка, Билли! – сказал Кроутер. – Но мы справимся, правда? Каждый в свое время.
Он похлопал Билли по плечу и спустился вниз по лестнице. Сэм вышел из амбара как раз тогда, когда девушка входила в ворота. Янгблад и Шавасс шли за ней.
– Хорошая девочка Молли, – сказал Кроутер. – Пойди и приготовь им яичницу с ветчиной.
Девушка ушла, не проронив ни звука, а Кроутер обернулся к ним с широкой улыбкой и протянул руку:
– Мистер Янгблад и мистер Драммонд, как я полагаю. О вас так много говорили в новостях, что мне кажется, я знаю вас всю жизнь. Я – Сэм Кроутер.
Янгблад не подал ему руки. Кивнув в сторону Билли, который неуклюже выходил из амбара, он спросил:
– А это кто?
– Крошка Билли, мистер Янгблад. Всего лишь крошка Билли! – Кроутер захихикал и постучал пальцем себе по лбу: – У него не все дома, но зато он силен как бык и работает за двоих. Но почему же мы стоим здесь? Входите, я покажу вам комнату. Пока вы будете умываться, Молли накроет на стол.
– Это ваша дочь? – спросил Шавасс, когда они входили в дом.
– Это так, мистер Драммонд. Хорошая девочка наша Молли.
– Похоже, она не очень-то разговорчива!
– И неудивительно, – благочестиво произнес Кроутер. – Не прошло и суток, как умерла ее мать.
Слева была дверь, и он открыл ее, чтобы показать гостям простой дешевый гроб с желтыми ручками, стоящий на столе.
– Мы хороним ее завтра. Отпеваем в деревенской церкви в десять утра. Деревня в восьми милях от нас, так что катафалк прибудет сюда в девять. Вам, джентльмены, придется в это время сидеть тихо.
Он закрыл дверь и повел их наверх по узкой деревянной лестнице, покрытой дешевым линолеумом, который с годами стал совсем гладким. Лестничная площадка была узкой и длинной. Сэм открыл дверь в дальнем ее конце и зажег свет.
– Думаю, вам здесь будет удобно.
В комнате стояла широкая двуспальная кровать с латунными украшениями, гардероб, туалетный столик красного дерева в викторианском стиле и мраморный умывальник.
Янгблад расстегнул плащ и бросил его на кровать.
– Как долго мы здесь пробудем?
– Пока мне не позвонят. Может быть, до завтра. Самое позднее – до послезавтра. Не беспокойтесь. Вы здесь в безопасности. Мы очень далеко забрались.
– И куда же конкретно? – спросил Шавасс.
Кроутер хитро усмехнулся:
– Не могу вам этого сказать, мистер Драммонд, просто не могу. Я должен заботиться о своей безопасности. Вы, джентльмены, спускайтесь вниз, как будете готовы. Еда на столе.
Дверь за ним закрылась. Янгблад снял пиджак и повесил на спинку стула.
– Что ты об этом думаешь, Драм?
– По-моему, ему не следует доверять. – Шавасс подошел к окну и глянул вниз. – Это место похоже на плохую декорацию к съемкам «Грозового перевала».
Янгблад налил воды из большого кувшина в треснутый таз и обмыл лицо и шею.
– Я знаю одно, – сказал он, вытираясь полотенцем. – Сделай он одно неверное движение – и я сверну его чертову шею.
Шавасс снял плащ и подошел к умывальнику.
– У меня такое чувство, что это не так уж просто, учитывая мальчика Билли.
– Пожалуй, ты прав, – усмехнулся Янгблад. – Но не будем забегать вперед. Сейчас я больше всего интересуюсь яичницей с ветчиной. Жду тебя внизу.
Дверь мягко закрылась за ним. Шавасс стоял нахмурившись, глядя в треснутое зеркало над умывальником. Что-то здесь было не так, в жизни он не был так уверен. Об этом свидетельствовало молчание девушки, это проглядывало в хитрых глазах Кроутера, косящих в сторону, и в том, как неотступно следовал за ними огромный неуклюжий идиот. Но если замышлялось что-то скверное, что это могло быть? Кроутер не дурак, это очевидно, и должен понимать, что вместе они двое представляют грозную комбинацию. С другой стороны, если их разделить... Он отшвырнул полотенце, распахнул дверь и поспешил вниз.
Янгблад вошел в гостиную, там никого не было, и он, миновав коридор, прошел в кухню. Молли стояла у плиты в старом хлопчатобумажном платье, которое было на размер меньше, чем нужно, так что юбка полопалась в нескольких местах. На ней не было чулок, и когда девушка обернулась, чтобы посмотреть на него, он с разочарованием понял, что лунный свет его обманул. Она была некрасива. Многие люди даже сочли бы ее уродливой – с высокими скулами, слишком полными губами и оливковым цветом кожи.
– Все почти готово, – сказал она своим странным, неживым голосом и вытерла руки о платье. – Я только хотела пойти в сарай принести немного дров для плиты.
Она сняла фонарь, висевший над раковиной, зажгла его и двинулась к двери. Но Янгблад ее опередил:
– Давай я это сделаю. Помощь тебе не повредит!
Она поколебалась, глядя на него. Странное, неуверенное выражение в глазах... Потом вручила ему лампу:
– Ладно. Это там, через двор.
Булыжник отсырел и предательски скользил под ногами. Янгблад шел осторожно, выругался, когда ступил в лужу и вода попала в ботинок. Когда девушка открыла дверь сарая, он почувствовал запах заплесневелого сена, старой кожи и дров, и еще сырости – там, где звезды мерцали сквозь дыру в крыше.
– Вон там, – сказала она.
Он подошел к ней с поднятым фонарем и остановился. Игра света, он понимал, но одно мгновение она выглядела точно так же, как там на дороге, при свете луны, – обольстительная, как Ева, и прекрасная. Лучше, чем могла быть какая-либо другая женщина.
Она повернулась, наклонилась к поленнице, одно колено вперед. Старое платье обтянуло ее бедра, как вторая кожа.
Пять лет! Пять долгих лет! Янгблад пошел к ней, протянув руки, чтобы дотронуться. В этот миг она обернулась и взглянула на него. В ее глазах отразилось потрясение и понимание. Мгновение она оставалась неподвижной, потом качнулась ему навстречу.
Откуда-то из дома Шавасс позвал его:
– Гарри, где ты?
Янгблад улыбнулся, нежно погладил ее лицо:
– Может, в другой раз? Держи фонарь, а я возьму дрова.