Он снова наполнил ее бокал.
— А как насчет парня, который платил Клаусу за что, чтобы тот не попадался ему на глаза?
Хелен взглянула на него поверх бокала.
— Он был женат. Я этого не знала, но потом… Впрочем, не стану утомлять вас подробностями.
— Хелен… — Майкл начал тихо смеяться, и тут зазвонил телефон.
Хелен взяла трубку, послушала и произнесла:
— Нет-нет, не волнуйтесь, все в порядке.
— Питер не придет? — предположил Майкл.
— Да, — подтвердила Хелен. — Вы не знаете, какой дурой я себя чувствую. В каком нелепом положении я могла оказаться… Слава Богу, у него через пару дней состоится концерт, и дирижер на сегодняшний вечер назначил внеплановую репетицию — я готова расцеловать его за это!
Она закружилась по комнате и чмокнула в макушку вошедшего в кухню Клауса. Тот поморщился.
— Что это с тобой, ма?
— Мы можем расслабиться, малыш. Мистер Флайк сегодня не сумеет к нам выбраться.
— Здорово! — откликнулся Клаус. — Значит, мы останемся втроем.
— Ну, я не совсем это имела в виду… Он очень приятный человек, и я не прочь увидеться с ним снова… — Она застыла на месте, потому что в дверь позвонили. — Наверное, это кто-то из твоих друзей, Клаус. Спроси, не захочет ли он с нами поужинать, еды у нас больше, чем достаточно.
Но стоило мальчику исчезнуть за дверью, как она торопливо прошептала Майклу:
— Знаете, у нас могут возникнуть трудности.
— С Клаусом?
— Да. Вы слышали, что он сказал перед этим?
— Слышал. А вы согласились бы на такой вариант, Хелен?
Она внезапно почувствовала, что ей не хватает воздуха.
— Вы предлагаете… Вы понимаете, что именно вы предлагаете?
— Я предлагаю помощь, в которой вы нуждаетесь. — Он замолчал, услышав, как в соседней комнате Клаус разговаривает со своим приятелем. — Поговорим потом.
Но это «потом» оказалось возможным только через неделю, потому что вечером, когда Клаус лег спать, Майкл пожаловался на головную боль — видимо, давал о себе знать многочасовой перелет. Он извинился и попросил ее отложить разговор до утра. Хелен с готовностью согласилась и посоветовала ему немедленно отправиться в постель.
На другое утро, когда Майкл не спустился к завтраку, она решила проверить, все ли в порядке. Его спальня была погружена в полумрак, в ней царила полнейшая тишина. Хелен уже собиралась прикрыть дверь и оставить его спать дальше, но вдруг услышала стон. Она подошла к окну и подняла штору. Ее ожидало далеко не утешительное зрелище. Постель Майкла была перевернута вверх дном, словно он ворочался и метался всю ночь напролет, а сам Майкл выглядел далеко не лучшим образом. Веки отекли, лицо покраснело, его явно лихорадило.
— Майкл, что случилось? — с тревогой спросила она.
Он уставился на нее, рассеянно мигая, затем тяжело уронил голову на руки с невольным стоном.
— Думаю, надо позвать врача, — сказала она озабоченно.
— Я сам врач.
— Конечно, но все же…
— Это заурядный грипп, Хелен. — Он откинулся на подушки и закрыл глаза.
— Вы так уверены? — Она приблизилась к кровати и вгляделась в него. Лоб Майкла покрывали бисеринки пота.
— Я видел множество случаев малярии, холеры, желтой лихорадки и прочих тропических болезней за последние пять лет, чтобы уметь распознать разницу. Несколько дней я провел в Иоганнесбурге с друзьями — один из них как раз болел, там сейчас свирепствует грипп.
— Вы не считаете, что все же стоит сдать кровь на анализ, — быстро сказала она, — для перестраховки?
Он сморщился.
— Будь по-вашему.
— Я скоро вернусь. — И она с озабоченным видом поспешила вниз.
К тому времени, когда пришел врач, Хелен помогла Майклу дойти до душевой, перестелила его постель и приготовила горячий чай с лимоном — аппетит у него отсутствовал.
Врач склонялся к мнению, что коллега прав, и у него грипп, симптомы которого, возможно, усугубила смена часовых поясов. Но он полагал также, что меры предосторожности не помешают. Он взял у Майкла кровь и настоятельно рекомендовал соблюдать строгий постельный режим. Хелен он велел почаще давать больному пить.
В последующие два дня Майкл в основном спал, ел совсем мало, безропотно сносил заботы Хелен, добросовестно пытавшейся обеспечить ему максимум уюта и покоя.
На третье утро, когда она принесла завтрак, он сел и отчетливо выругался.
— Простите? — Хелен застыла с подносом в руках.
— Это я не по вашему адресу, — сказал Майкл поспешно. — Мой несчастный саквояж — он так и не объявился?
Хелен поставила поднос ему на колени, взяла чашку кофе, приготовленную для себя, и села в кресло.
— Нет, я совсем о нем забыла. Разве… — нахмурилась она, — там было что-нибудь важное? Обычно люди берут с собой книжки, туалетные принадлежности, всякую мелочь…
— Обычно люди… — Он скептически оглядел ее фигурку, одетую в желтое льняное платье, — берут с собой то, что не хотят сдавать в багажное отделение.
— Например? — Она вскинула брови и посмотрела на дорожную сумку, которую он привез домой по ошибке. Она стояла в ногах кровати. Хелен раскрыла ее.
— Я заглядывал туда уже раз десять — там нет ничего, что могло бы указать на адрес владельца, — сказал он с досадой.
Хелен пожала плечами и, предмет за предметом, принялась выкладывать содержимое на кровать. Там были книга, два журнала, косметичка, маленький плюшевый мишка — детская игрушка или талисман, флакончик духов и фотоаппарат. В косметичке лежала довольно дорогая косметика.
— Этот ваш сосед, который мог захватить ваши вещи по ошибке, был… женщиной?
— Да, — буркнул Майкл.
Очевидно, соседка Майкла чем-то ему досадила.
— У нее-то в сумке ничего жизненно необходимого нет, — заметила Хелен.
— Зато у меня было! Папка с данными исследований, очень важная. — Он тоскливо взглянул на нее.
Хелен несколько мгновений пыталась справиться со своими инстинктами. Майкл Чесмен обычно был воплощением энергии, но за последние несколько дней она узнала его с другой стороны. Его болезнь несколько упростила их отношения в том смысле, что она частенько заходила к нему в одной пижаме. Он усиленно старался быть терпеливым и благодарным больным, и она проникалась к нему все большей симпатией.
Сейчас, например, ей больше всего хотелось обнять его и умолять не волноваться, потому что она во что бы то ни стало разыщет саквояж…
Хелен откашлялась:
— Хорошо, сообщите мне все подробности, и я свяжусь с авиакомпанией. Вы знаете ее имя?
— Энн Шелл. Мне нужен ее адрес. — Он посмотрел на поднос и заметил, что Хелен приготовила ему на завтрак омлет с пряностями. Рядом стоял стакан свежевыжатого апельсинового сока и кружка натурального кофе. Впервые за последние дни Майкл почувствовал, что проголодался.
— Не знаю, как мне благодарить вас, Хелен, и простите, если выглядело так, словно я выругался в ваш адрес.
— Не стесняйтесь, — пробормотала она. Майкл улыбнулся в ответ — всего лишь в четверть силы своего обаяния, и Хелен подавила внутренний трепет. — Я сегодня же займусь вашим делом, вот только сейчас мне придется сходить на работу. Вы обойдетесь без меня? Эти дни я договаривалась, чтобы меня подменяла коллега, но сегодня…
— Все хорошо, Хелен. — Он взял ее за руку. — Огромное вам спасибо, вы молодец.
О Боже, в отчаянии думала Хелен, собираясь на работу и продолжая ощущать прикосновение его руки, еще несколько подобных моментов — и я пропала.
Только вечером Хелен смогла доложить Майклу о результатах поисков исчезнувшего саквояжа. Но сначала она приготовила чай и отнесла его к нему в спальню.
— Нужно иметь стальные нервы, чтобы заниматься подобными делами, — говорила она ворчливо. — Они постоянно предлагают вам подождать и отключаются, или обещают перезвонить, и не перезванивают. Короче, суть такова, что они не имеют права сообщать имена и адреса пассажиров, но делают все возможное, чтобы разыскать особу, которая занимала соседнее с вами место. Но они в некотором затруднении — никто больше не обращался по поводу перепутанных вещей.