Второй гитарист-басист — Георг — больше всех похож в этой компании разукрашенного клоуна и оргазмического мальчика на мужчину. Красивое ухоженное, накаченное тело. Тщательно разутюженные волосы. Взгляд игривый, но не вызывающий, спокойный такой, мужской, самоуверенный. Почему-то в голове вспыхнул образ толстого домашнего кота, который обожрался сметаны, нагадил в любимые хозяйские тапочки и теперь довольно нежится на бархатном платье ненаглядной хозяйки. Вот именно такое у Георга выражение лица — нашкодившего кота. Он самый старший в группе. Ему двадцать. Ну ничего так… Терпимо…
Густав — барабанщик — мягкий, плюшевый и удивительно милый. Его хотелось затискать, затаскать, как таскает любимую игрушку ребенок. С ним хотелось играть, как с медвежонком, кормить, одевать, сажать за маленький кукольный столик и учить азбуке. Наверняка он ворчлив и нелюдим. Прикольный паренек. Продюсеры хорошо поработали. Отлично подобран состав. На любой вкус.
Но таки как меня беспокоит юный мачо! Нет, я реально хочу его. От него просто прет сексом. Представляю, что творится с фанатками. Итак, кумир парня — Анджелина Джоли. Я, конечно, не она, но с внешностью вроде бы все в порядке, ни рябая, ни косая, ни кривая — обычная. Том постоянно твердит о своих сексуальных подвигах, стало быть мальчик немного зажат, скромен и стеснителен. Надо быть осторожной с ним, главное — не спугнуть. А на секс я его разведу как нечего делать. Это будет элементарно. Оденемся сексуально, подразним, изобразим стерву, и он сам падет к моим ногам. Пару часов тебе надо, малыш? Что же (я очень хищно улыбнулась), думаю, за пару часов ты не управишься.
Глянула на часы и ахнула — почти шесть! Три часа сидела и какой-то ерундой занималась. Ну их к черту! Спать! Немедленно спать хоть пару часов!
Накрывшись одеялом и проваливаясь в сон, я еще раз вспомнила глаза Томми. Улыбнулась: докатилась, на малолеток бросаюсь! А что? Я девушка свободная, никому ни чем не обязанная, так что имею право. Завтра ночью, Томми, ты будешь шептать мое имя и кусать мои губы. Это я тебе обещаю.
Глава 2
Я крутилась перед зеркалом, примеряя очередную юбку. Не то. С верхом определилась быстро: надела красивый серебристо-черный топ с открытой спиной и глубоким декольте (все-таки на улице обещают +28, не париться же), а вот что нацепить на попу — никак придумать не могла. Перебрав все брюки и юбки в гардеробе, остановилась на легкой джинсовой юбчонке, короткой и романтичной — как раз то, что надо, чтобы покорить юного, сексуально-активного мачо. Плюс тончайшие чулочки-сеточкой — минус мозг мальчика как минимум на следующие 48 часов. Не очень ли откровенно я выгляжу? Нет, все хорошо, спокойно и гармонично, вполне сексуально, но в то же время сдержанно. В любом случае в ресторан с голыми ляжками не пустят. Хотя на самом деле, я б эти дурацкие чулки дома на полке оставила, в них жарко уже от самой мысли о том, что они натянуты на ноги. Главное, чтобы меня потом не посадили за растление малолетних, а то дадут больше, чем он весит. Собрала волосы в два небольших пучка (мучительно не хотелось, чтобы они елозили по шее в такую жарищу). Вышло презабавно и мило, пучки смотрелись словно рожки. Я хищно улыбнулась отражению в зеркале — чертовка. Провела пальцем по открытой шее — искусительница. Ох, берегись, мачо. Я иду к тебе. Теперь легкий макияж — и я стала похожа на семнадцатилетнюю школьницу. Понравилась себе. Все девки, как девки, одна я королевишна. Я выпятила нижнюю губку и наивно похлопала ресницами, встав в позу капризной пуси, — хороша, очень хороша. Конечно, несолидно в двадцать один выглядеть на семнадцать, но мы будем работать на контрасте. Дальше по плану — маникюрно-педикюрный мастер. Ой, надо еще шефу отзвонить, сказать, что на два дня выпадаю из жизни любимого отдела. Валентин Петрович, или просто Петрович, как называл его отец, был большим другом нашей семьи и по совместительству моим крестным. Когда предки благополучно укатили в Канаду на ПМЖ, бросив меня, 16-летнюю дуреху, в России, они с супругой фактически заменили мне родителей. Нет, на самом деле, я сама категорически отказалась покидать родину, и дядя Валя с тетей Таней пообещали следить за мной как за единственной любимой дочерью. Ну а чтоб дите не отбилось от рук, Петрович пристроил меня к себе в отдел, где я благополучно трудилась последние пять лет и даже добилась каких-то результатов.
До прилета импортных гостей оставалось полтора часа. Решила побыстренькому мотануться в магазин: очень нужна вытяжка, а то ремонт закончила еще два месяца назад, а кухня стоит недоделанная. Вот говорила тетя Таня: «Не бери, Машка, нестандартную мебель, потом под нее замучаешься оборудование подбирать!» Нет, выпендрилась, решила сделать так, как я хочу, а не так, как надо. Теперь мотаюсь с рулеткой в сумке как заправский прораб — а вдруг вытяжка моей мечты попадется!
Это была очень плохая идея. Продавец-консультант озадачил меня таким количеством вопросов, что я растерялась. Никогда не думала, что тут может быть столько нюансов. Я-то планировала всего лишь обмерить вытяжку на предмет прохождения между двумя полками, и, если подойдет, то купить, а вечером или завтра позвать охранника дядю Колю, чтобы тот мне ее повесил. Вместо этого я узнала столько нового, что мозг немедленно вскипел и перестал пропускать какую-либо информацию. А еще парень стал советовать мне хороший кондиционер на кухню… Вот оно мне надо? Загруженная терминами и дополнительными функциями по самый верх, я экстренно распрощалась с молодым человеком и бегом покинула магазин. Все-таки нельзя допускать до этой работы юношей с высоким IQ, они им только таких глупых покупательниц, как я, распугивают.
Ленинградский проспект как обычно стоял в пробке. Кто бы сомневался... Самолет, по уверениям Полины, должен приземлиться через пятнадцать минут. Прибавим сюда полчаса на получение багажа...
Телефон нервно замигал именем подруги.
Еду я, e-ду.
Стою, точнее. Плотно стою. Конкретно так.
Я открыла карту, в надежде найти пути объезда, понимая, что дело это гиблое и бесперспективное. Черт меня дернул заехать в тот магазин! Потеряла сорок минут драгоценного времени. Увы, путей объезда пробки не существовало. Максимум, который я смогу себе позволить, — это побыстрее добраться до кольцевой автодороги. А дальше?.. Сделала музыку погромче и расслабилась. Толку волноваться? Кондиционер приятно холодил ноги. На улице +28, в моей Toyota Rav 4, которую я ласково называю пепелацем, — +22. Лепота.
Через час я ткнула морду своего пепелаца в первый попавшийся просвет между автомобилями у международного терминала Шереметьево-2 и резвым карьером понеслась в зал прилета, проклиная на чем свет стоит шпильки и дурацкую юбку, норовящую задраться выше положенного. Полина встретила меня гневным взглядом из-под тщательно выщипанных бровей. Идеально нарисованные губы в негодовании скривились.
— Ой! — испуганно пискнула я. — Ты сегодня такая красивая!
— Вечно ты опаздываешь, — зарычала она.
— Прости, любовь моя, — нежно поцеловала ее в щеку. — Ты же знаешь, какие пробки на дорогах! Гнала как сумасшедшая! Ну, где это чучело с «гнездом» на голове? — я заозиралась, пытаясь найти заморскую зверюшку.
— Багаж они никак получить не могут. Наверное, у мальчика так много косметики, что ее не пропускают таможенники — они просто не понимают, зачем парню такой чемодан, думают, что спекулировать будет.
— Злая ты какая-то, — хихикнула я. — Что-то случилось?
— Михалыч мне все нервы измотал, — дулась она, премило складывая губки бантиком. — «Где переводчик, где переводчик?» Надоел уже.
— О’кей, поняла. С меня обед в «Елках-Палках».
— Так просто не отделаешься.
— Хорошо-хорошо. Уговорила! Пойдем в «Ги-Но Таки». Как ты любишь.
— Ну если только туда… И послезавтра! Пока ты опять куда-нибудь не свалила.
— Не, я только через неделю в Иран улетаю. Так что время есть.