Эдвард нахмурился.
— Вот как? И что же он сказал?
— Оказывается, дело не в том, что он осторожен в отношении незамужних женщин. Просто ему не хотелось разлучать нас на длительный срок.
— Он так и сказал? — резко спросил Эдвард.
— Да.
— Ты уверена?
— Конечно, уверена!
— Ничего не понимаю… Он совершенно определенно заявил, что предпочитает иметь в лагере какую-то замужнюю женщину…
— Итак, что нам следует делать? — перебила его Эстер, вертя на пальце кольцо. — Может быть, лучше рассказать ему все?
Эдвард покачал головой.
— Совершенно исключено! Гордридж — очень прямой человек и ненавидит обман. Он вполне может отправить нас обоих домой на том основании, что мы получили работу нечестным путем. Думаю, нам следует сидеть спокойно и ничего не говорить.
Эстер не была так уж уверена в этом. Она тоже считала, что честность — наилучший путь.
— Может быть, он не отослал бы нас? — робко спросила она.
— Я не могу рисковать! — отрезал брат. — Кроме того, если он даже и не отправит нас домой, я буду до смерти бояться за тебя.
Эстер нахмурилась.
— Что ты имеешь в виду?
— Видишь ли, у нас в экспедиции подобрались довольно хорошие парни, но я слышал, как некоторые жаловались, что им не хватает женщин. Твое обручальное кольцо послужит тебе хорошей защитой. Мне не кажется, что ты будешь очень счастлива, если сейчас, после истории с Дэвидом, тебе придется постоянно отклонять новые ухаживания.
— Боже упаси! — твердо заявила Эстер. — Мужчины мне больше не нужны!
Она сказала это совершенно искренне, но тут же вспомнила собственную реакцию на Гордриджа. Это было нечто неподвластное контролю рассудка, нечто такое, с чем она должна была бороться! И, уж во всяком случае, в ее намерения не входило рассказывать об этом брату.
— Итак, мы продолжаем действовать по-старому?
Она кивнула, и Эдвард благодарно обнял ее.
— Спасибо, сестренка!
Между ними всегда существовали более прочные узы, чем те, которые обычно связывают братьев и сестер. Когда Эстер подумала о тех страданиях, которые ему пришлось перенести после разрыва с женой, и о той перемене, которая произошла в Эдварде, когда оказалась возможной эта поездка, то поняла, что подобный невинный обман — самое меньшее, что она готова сделать для него.
В самом деле, ведь это никому не причинит вреда! А если здешние мужчины действительно жалуются на вынужденное воздержание, то быть миссис Килинг гораздо безопаснее.
— Прошу извинить, что прерываю ваше трогательное воссоединение, но есть неотложная работа. — Язвительный голос Филипа Гордриджа прервал ее размышления.
Через приоткрытый полог палатки он мог вполне отчетливо их видеть, и Эстер поспешно высвободилась из рук брата.
— Мой муж в вашем полном распоряжении.
Эдвард с виноватым видом поспешил к своему начальнику.
— Прошу извинить, Филип, просто, понимаете…
— Понимаю, понимаю: вы не видели друг друга больше недели, — сухо ответил он. — Но у вас еще будет достаточно времени. Эдвард, мне хочется ознакомиться с вашими записями и обсудить вчерашние находки.
Его тон показался Эстер излишне резким, но она была рада, что он застал их с Эдвардом в объятиях друг друга.
Из палатки было видно море, и она с тоской посмотрела на пляж из белого песка, полого спускающийся к нему. Гордридж был занят оживленной беседой с ее братом. Может быть, теперь он не будет наблюдать за ней?
Так или иначе Эстер решила искупаться. Она сбросила тенниску и шорты и быстро натянула купальник-бикини в кремовую и темно-красную полоску, который специально купила перед приездом сюда, решив, что придется много загорать. Купальник выгодно подчеркивал линии ее тела, обрисовывая плоский живот и стройные бедра. Но Эстер ошибалась, думая, что ее купание пройдет незамеченным. Когда она легко побежала по песку, две пары глаз обратились в ее сторону.
Вода, выглядевшая издали такой привлекательной, оказалась настолько холодной, что у нее перехватило дыхание. Но, поскольку за ней наблюдали, Эстер сделала вид, что все просто отлично. Она была сильным пловцом и отплыла довольно далеко от пляжа, а потом перевернулась на спину.
Конечно, в такой воде нельзя было находиться долго, но Эстер понемногу привыкла к температуре, да и солнышко согревало ее лицо, обращенное в беспредельную синеву неба. Затем она посмотрела на пляж с разбросанными по нему коричневыми палатками, на вулканические скалы, поросшие редким кустарником, которые высились за ним, и впервые не пожалела о том, что приехала сюда.
Неожиданно Эстер показалось, что неподалеку мелькнул плавник, разрезающий воду. Она сразу же представила себе, как ее пожирает акула, и в панике поспешила к берегу с такой скоростью, на которую только были способны ее руки и ноги. А когда она, полуживая, выбралась из воды, то обнаружила, что ее поджидает Филип Гордридж.
— Я видела акулу! — задыхаясь, прокричала Эстер. — Почему вы не предупредили меня?!
К ее удивлению, это сообщение не произвело на него ни малейшего впечатления.
— Да, в здешних водах водятся акулы, — спокойно подтвердил он, — но не было случая, чтобы они напали на кого-нибудь. Здесь для них слишком много рыбы, чтобы интересоваться людьми. Впрочем, я бы не рекомендовал вам лезть в воду, если вы поранились или даже слегка поцарапались.
Все это не слишком успокоило Эстер. Она чувствовала, что теперь у нее не скоро возникнет желание искупаться…
— Кстати, у вас нет другого купальника?
Его бесцеремонный вопрос застал Эстер врасплох.
— Есть… Но почему вы спрашиваете?
— Просто хочу предупредить вас. Появиться полуобнаженной перед мужчинами, которые месяцами не видели женщину, — значит навлечь на себя неприятности.
Это было уж слишком!
— Вы действительно беспокоитесь обо мне? — язвительно спросила Эстер. — Или вас волнует то, что внимание вашей команды может быть отвлечено от работы?
Он не имел никакого права диктовать ей, что носить! Сначала ему не понравились ее волосы, теперь бикини. Что в следующий раз вызовет его неудовольствие?
— Меня беспокоит и то и другое, — примирительно сказал Гордридж, но Эстер уже не могла остановиться.
— Поскольку в настоящий момент поблизости никого нет, я не понимаю, в чем проблема, мистер Гордридж. Вы уверены, что не у вас повышается давление?
Она понимала, что разговаривать с ним подобным образом глупо, но он был просто невозможен.
Гордридж оставил ее вопрос без внимания.
— Если вы ограничите свои купания временем, когда вокруг никого не будет, я не скажу больше ни слова.
Их взгляды встретились. Глаза Гордриджа были абсолютно непроницаемыми. Эстер не могла понять, о чем он думает, и все-таки несколько секунд вызывающе смотрела на него. Потом тряхнула головой, повернулась и ушла.
К счастью, Эдварда в палатке не было. Поэтому она смогла насухо вытереться полотенцем и надеть на себя тенниску и шорты. Затем тщательно отжала волосы и собрала их в конский хвост.
К этому времени прибыл Хесус, чтобы начать готовить ужин. Смуглый юноша из местных совсем не говорил по-английски, но постоянно улыбался и тихо насвистывал во время работы. Вместо того чтобы стоять и наблюдать, Эстер принялась помогать ему. Она мыла бесконечное количество картофелин, которые потом укладывались в духовку и запекались в мундире, нарезала филе из рыбы и расставляла тарелки на длинных столах.
Когда все было сделано, она отправилась искать Эдварда и нашла его в "кабинете" начальника. Ее брат сидел за самодельным столом и что-то сосредоточенно писал. Когда Эстер вошла в палатку, он поднял голову и улыбнулся.
— Ну что, понравилось купание?
— Если не считать того, что Филип Гордридж отругал меня.
— За что? — нахмурясь, спросил Эдвард.
— За то, что на мне, видите ли, был слишком открытый купальник, призванный соблазнить всех вокруг! Кем, черт возьми, он меня считает? Сексуальной сиреной?