Удивленно хмыкнув, он слез со стола. Может, кто-то прячется здесь? Чуть наклонив голову, он заглянул под стол – нет ли кого-либо или чего-либо? Осознавая, что ведет себя до крайности глупо, подошел к «окну» и раздернул в стороны портьеры. Коснулся пальцами стены: как он и предполагал, это была всего лишь имитация окна. Затем подошел к сейфу, открыл дверцу пошире и заглянул внутрь, в его металлическое чрево.
Внутри, на верхней полке, лежал пистолет «ПСМ». Именной, с выгравированной на рукояти дарственной надписью. Подарок от руководства МВД, у которого Романцев до поры до времени был на хорошем счету.
Так, так… Все это, конечно, не случайно. Они что, за идиота его держат? Даже если он вооружится, вряд ли это решит все его проблемы. Чего они добиваются? Может, надеются на то, что он сам пустит себе пулю в лоб?
Как-то странно это все…
Он не стал даже прикасаться к пистолету. В нижней секции сейфа обнаружилось еще кое-что, а именно: шприц, наполненный до половины каким-то зельем, резиновый жгут, упаковка ваты и флакончик с бесцветной жидкостью. Они что, предлагают ему сделать самому себе внутривенный укол? Но он не наркоман, хотя не исключено, его пытаются подсадить на иглу; во всяком случае, никаких признаков ломки в его организме покамест не наблюдается.
«Будьте предельно внимательны…»
Вначале он подумал, что шприц наполнен кровью, но, разглядев ампулу на свет, понял, что это не так: стеклянный цилиндрик был заполнен наполовину некоей странной жидкостью алого, с перламутровым переливом, цвета. Он тут же вернул ампулу-шприц на место: что бы это ни было, ширяться этой штуковиной он не намерен.
Романцев застыл посередине комнаты. Чего они от него добиваются? Хотят, чтобы он включил ПК и посмотрел, что там записано на дискете? Сделал телефонный звонок? Включил «ящик» и просмотрел некий телесюжет?
«…мы сейчас попытаемся смоделировать ситуацию…»
Когда секундная стрелка часов завершила свой пятый круг после девяти, в помещении раздалась резкая телефонная трель. Одновременно с этим, а может, секундой ранее вспыхнул экран телевизора, а из динамиков, при ополовиненной громкости, послышалась чья-то невнятная скороговорка.
На следящих телекамерах, способных перекрестно снимать все внутренности помещения, зажглись красные точки.
Романцев, по-прежнему недоумевая, пожал плечами. Однако все происходящее уже писалось на пленку…
Странное оцепенение, в которое он впал, длилось, кажется, всего секунду-другую. Он сидел в кресле, не находя в этом ничего странного. Прислушавшись к себе, он понял, что с ним что-то не так. Во рту стоял неприятный металлический привкус, в ушах звякали колокольчики, его чуть покачивало, как будто он ехал на тройке с бубенцами…
Повернув голову на неясный шум, он увидел, как в помещение вошла Лариса Сергеевна. Он тут же встал с кресла, удивившись при том, как онемели у него мышцы спины. Что-то странное с ним творилось, но что именно – он пока не понимал.
– Однако быстро вы вернулись, – произнес он, стараясь говорить насмешливо. – Что-то забыли сказать? Или же ваш эксперимент, как я и полагал, закончился полным провалом?
Женщина взяла его руку, проверила пульс, потом ее глаза как-то цепко, изучающе уставились на Романцева.
– Как ваше самочувствие, Алексей Андреевич?
Она расстегнула своими ловкими пальчиками кармашек у него на груди. Романцев только сейчас ощутил, что его кожа покрыта липкой испариной. Она достала из кармашка чистый носовой платок, хотела сама протереть ему влажное лицо, но он отстранился, недовольно пробормотав:
– Дайте-ка платок, я сам… Самочувствием моим интересуетесь? Гм… Для покойника я, в общем-то, чувствую себя неплохо.
– Скажите, Алексей Андреевич… Вы не заметили ничего странного? Вам не кажется, что вы что-то упустили из виду?
– Я вижу, вы опять намерены морочить мне голову? Если вы собирались продемонстрировать мне какой-то фокус, то он у вас не получился. Поэтому в следующий раз советую подготовиться получше!
Лариса Сергеевна внимательно посмотрела ему в глаза, одновременно положив руку на его левое запястье, на браслет с наручными часами «Titoni».
– Как вы полагаете, Алексей Андреевич, сколько сейчас времени?
Настенные часы находились за спиной Романцева, а для того чтобы посмотреть на циферблат наручных, ему пришлось бы выдернуть руку из неожиданно цепких пальцев этой женщины.
– Что за глупый вопрос?
– И все же?
– Ну хорошо… Сейчас примерно десять минут десятого. Такой ответ вас устроит?
– Вы хотите сказать, что меня не было здесь всего десять минут?
– Даже меньше, – с легким раздражением в голосе сказал Романцев. – Вас не было минут семь или восемь.
– Вы так в этом уверены?
– Да, черт вас побери!
Женщина тут же отпустила его руку.
– Теперь можете взглянуть на часы.
Романцев так и поступил. Словно не веря глазам, он легонько тряхнул рукой, затем снова уставился на циферблат. Резко обернувшись, посмотрел на настенные часы и уже после этого недоумевающе уставился на молодую женщину.
Его точные швейцарские часики, равно как и настенные, показывали одно и то же время – 12.10.
Да, черт побери, времени было, если верить часам, – десять минут пополудни.
– Любопытно, не правда ли? – произнес женский голосок. – А вы говорите – «фокус не удался…».
Они вернулись в помещение, где ранее протекала беседа Романцева с Карпинским. Пленка, которую Лариса Сергеевна продемонстрировала своему пациенту, оказалась и вправду прелюбопытной. Кстати, ее просмотр не отнял у них слишком много времени. По-настоящему важными оказалось два момента, остальной же отснятый материал они просмотрели в режиме ускоренного воспроизведения.
Глядя на экран, где с ним происходили чудные вещи, Романцев терялся в догадках относительно того, как этой дамочке удалось провернуть у него на глазах столь впечатляющий «фокус-покус». И как он ни тщился, какого-либо рационального объяснения случившемуся, вот так, по первым впечатлениям, он найти не смог.
Звук отсутствовал, но изображение было четким, причем камеры попеременно старались брать его лицо крупным планом. Внизу экрана имелись показания таймера, так что сориентироваться по времени не составляло труда.
Пленка бесстрастно зафиксировала следующее.
В 09.10, как следует из показаний таймера, Романцев, который до этого момента стоял неподвижно в центре комнаты, вдруг подошел к сейфу и достал из его чрева пистолет «ПСМ». Уселся в кресло, выдержал небольшую паузу, затем поднес ствол к виску и спустил курок. Пистолет тут же выскользнул из его руки, упав на пол, а сам Романцев, безвольно откинув голову набок, застыл в кресле, лишь чудом не опрокинувшись вместе с ним. Спустя каких пару минут в «кабинет» вошла Лариса Сергеевна, спрятала «ПСМ» в сейф и, прежде чем выйти, малость подправила «самоубийцу», чтобы он ненароком не вывалился из кресла.
В 11.45 она появилась там еще раз. Достала шприц и прочие причиндалы все из того же сейфа, сделала своему пациенту внутривенную инъекцию.
Примерно через двадцать минут Романцев пришел в себя, даже не подозревая, что в его памяти имеется провал и что по неизвестной причине он пытался покончить с собой.
Романцев прошелся несколько раз из угла в угол комнаты, затем вновь плюхнулся в кресло.
– Не понимаю, как такое могло случиться, – сказал он негромко самому себе. – Ну и ну… А если бы пистолет оказался заряженным?
– Вы бы погибли.
– Как вам удалось провернуть все это?
Женщина пожала плечами.
– Пришлось использовать трофейные технологии. Кое-что мы знаем о таких вещах, но не все… Самоубийство – это лишь один из вариантов. Мы сделали вам уже серию необходимых для адаптации инъекций, так что наш эксперимент, в сущности, носил сугубо иллюстративный характер. Скажу правду: если бы не «прививки», вы бы безусловно погибли.
Романцев проглотил застрявший вдруг у него в горле комок.