– Сергиус… – Казалось, хозяин «Духа приключений» был одновременно растерян и напуган, причем не тем, кто устроил под его крышей бойню, а тем, кто предложил помощь. – Прошу, только без жертв.
– Жертвы уже есть, и за это должно быть уплачено, – с ледяным достоинством молвил Сергиус. – Ян.
– С удовольствием, – хрипло отозвался один из его спутников, тот, кого прежде рассмешил вид крови.
Ростом Ян не уступал великану Волтону Галли, но из-за жилистости казался еще выше. Его хищное вытянутое лицо, горло и та часть груди, что виднелась через расстегнутый ворот куртки, походили на лоскутное одеяло из-за обилия шрамов, а волосы с помощью хитрого плетения и особого масла были уподоблены иглам дикобраза.
– Лейтенант, уходим, – приказал слепец, отступая от приближавшегося Яна.
– Если вернемся ни с чем, хозяин пропустит нас через камнедробилку! – воскликнул офицер.
– Ну как хотите.
Юрким змеем слепец проскользнул между стражниками и выметнулся под ночной ливень.
Стражи закона не успели понять, что их убило, – человек с волосами-колючками словно прошел насквозь, оставив после себя… куски. Он тоже скрылся в ночи.
– Можно считать, что этот смутьян уже мертв, – молвил Сергиус, – а теперь слушайте меня, друзья. Ничего не произошло, никто ничего не видел. Нам остается лишь посочувствовать тем, кто погиб сегодня, и тем, кому придется наводить тут порядок.
После этих слов Сергиус удалился обратно в приватную кабинку.
– Вот это да, – протянул одноглазый, – руку бы отдал, чтобы увидеть, что будет, когда Ян Кат догонит бледного.
– Простите, – Тобиус поднялся, слегка покачиваясь, – но меня сейчас… Господи… меня сейчас вырвет…
Зажимая рот рукой и издавая характерные звуки, он подхватил дорожный посох и нетвердой походкой направился к выходу.
– Месье, мы же не доиграли!
После тяжелой духоты зала влажная духота летней ночи показалась блаженством. Перестав играть, маг заспешил через двор прочь, но на полпути к воротам остановился, внезапно осознав, что никакие предосторожности так и не сделали его совершенно незримым. Стоило появиться на задворках Парс-де-ре-Наля, как его заметили, а потом вели до «Духа приключений». Он даже не почувствовал, не понял, что за ним следят. И теперь где-то там, в темноте, несомненно, ждал кто-то, кому было поручено выследить серого магистра. Нужно было немедленно перенестись прочь от города лиг на десять…
Кто-то оказался позади, Тобиус почувствовал, как его коснулись, и развернулся. В его левой руке вместо обычной палки появился посох со сверкнувшим в набалдашнике камнем, и волшебник приготовился устроить вокруг себя небольшое Пекло, но никого не обнаружил.
Во двор выскочила и, оскальзываясь на мокрых камнях, побежала к воротам Джендра.
– Куда вы, мадемуазель?
– Нужен лекарь! У месье Мирлада болит сердце!
– Я лекарь! – сам не зная зачем, крикнул ей вслед маг, поспешно меняя магический артефакт на прежний посох.
Ведомый взволнованной женщиной, вскоре он оказался в жарком царстве кухонь, кладовых и погребов. Комнатка, в которую его привела Джендра, тоже походила на маленький погреб. За дверью оказалась лесенка, ведшая вниз, в прохладное узкое помещение, состоявшее из двух стен с ячейками для бутылок, а в конце имелся маленький стол, маленькая табуретка и маленькая койка. Мирлад лежал там с расстегнутой на груди сорочкой.
– Можете идти, – сказал Тобиус еще двум женщинам, бывшим при хозяине, – мне нужно место. И закройте двери.
– Чего вам надо? – слабо выдохнул старик.
– Я лекарь. Лежите смирно и не разговаривайте.
Диагностические чары пронзили тело Мирлада.
– Похоже на мелкоочаговый инфаркт миокарда. Давит и жмет?
– Да…
– Ясно. – Волшебник полез в сумку. – Постельный режим и лечение коронаролитиками, тромборастворяющими, улучшающими текучесть крови зельями. Пригодится также обезболивающее. Сегодня вы не умрете, это я обещаю.
Подвергнутый чарам магического сна, старик закрыл глаза.
Он писал книгу. Тобиус понял это, когда завершил все процедуры и опустился на маленькую круглую табуретку. Столик был завален исписанными бумагами с отпечатками винных бутылок и кляксами. Тут и там стояли чернильницы с высохшими чернилами, лежали испорченные или недостаточно заточенные перья.
Мирлад собирал истории со всего мира, скрупулезно записывал рассказы путешественников, наемников, охотников, торговых людей, цитаро, странствующих ремесленников, актеров и пилигримов. Местами его архив походил на сборник побасенок и поверий, но некоторые истории казались столь подробными и точными, что не могли не быть правдой. Нашлось даже несколько рассказов, которые пробирали до костей атмосферой страха, и, что особенно удивляло, – их автором был сам Мирлад. Он писал о временах своей молодости, когда в компании нескольких друзей лазал по бесконечному лабиринту подземелий под Парс-де-ре-Налем в поисках сокровищ.
Кухарка принесла поднос с обильной трапезой и удалилась. Близилось утро.
– Вы проснулись, месье Мирлад.
– Даже я еще в этом не уверен… – донеслось из-за спины. – Пахнет вкусно…
– Если вы всегда так завтракаете, то неудивительно, что сердце болит. Вино бьет по печени и почкам, а жирная пища вроде вот этой горы жареного бекона – по сердцу и сосудам. Если хотите жить, вам следует поменять привычки.
– Я слишком стар, чтобы менять привычки.
– Если хотите закончить свою книгу, то поменяете.
Полоски бекона вместе со свежим хлебом захрустели у Тобиуса на зубах. Он прошелся вдоль ячеек, выбрал бутыль попроще и плеснул в кружку.
– А мне?
– Пока я здесь, вам придется побыть трезвенником.
Короткие толстые пальцы Мирлада бродили в седых зарослях на груди, словно пытаясь найти что-то в области сердца.
– Чем я могу отблагодарить вас, месье…
– Эмиль Сарга, – представился Тобиус. – Мне ничего не нужно. По правде говоря, пора бы уже и честь знать.
Тобиус накинул на плечи плащ, поправил сумку и ухватил посох.
– Позвольте хотя бы пожать вам руку, о добрый и бескорыстный друг мой, и заверить, что под этой крышей вам всегда будут рады! – Мирлад приложил немало усилий, чтобы сесть на койке.
Маг протянул руку для рукопожатия, однако когда их пятерни соединились, левая рука Мирлада ударила по ладони Тобиуса, и раздался металлический скрежет. Шило сломалось.
– Она ведь неживая, верно? Она из бронзы?
– Можешь проверить.
Тобиус схватил старика за горло и поднял над койкой так, что тот сдавленно захрипел.
– Сейчас я отпущу тебя, и ты скажешь мне, кому служишь, но прежде чем соврать или начать упираться, запомни – когда эта рука ухватит тебя в следующий раз, она будет раскалена добела.
Мирлад мешком плюхнулся обратно и ухватился за свое горло, жадно давясь воздухом.
– Пить… прошу…
Он схватился за кружку с вином и судорожно выхлебал все, что не стекло по небритому подбородку.
– Еще…
– Не испытывай мое терпение, видит Господь-Кузнец, его у меня немного. Кому ты служишь?
Старик печально посмотрел на кружку, утер рукавом рот и без тени страха ответил:
– Да будет тебе известно, что старый упрямый Мирлад остался последним человеком в этом огромном крысятнике, который так и не согласился никому служить: ни королю, ни тем, кто против короля, ни… никому. Об этом знают все, и поэтому старине Мирладу доверяют как Золотому Трону.
– Ты внушаешь мне какую-то дичь.
– Ничего, кроме правды! – Старик, кряхтя, пересел с койки на табурет и, не обращая на нависавшего мага внимания, налил себе еще. – За мной нет армии, нет великих капиталов, но если я позову, то меня поддержат мои клиенты, люди и нелюди, с которыми придется считаться. Вчера сюда пришел очень опасный человек, пришел в поисках тебя, Тобиус Моль, и он мог бы натворить еще много дел, кабы за меня не вступились люди еще более опасные. Сергиус Волк заехал на несколько деньков, а с ним был Ян Кат. Ты, конечно, слышал эти имена…