– При чем тут любовь? Она ждет моего ребенка и должна стать моей женой.
– Очень романтично.
Рауль уставился на стену. Он знал, что сестры встанут на сторону Джулии. Женщины есть женщины.
– Она разрешила матери и отцу навестить ребенка, когда он родится. Уверен, что, в конце концов, она примет мое предложение.
– Ребенок? – переспросила сестра. – Ты уже дважды произнес это слово.
– Что ты имеешь в виду?
– Ничего… Просто оно звучит так отстраненно.
– Я отец. Разве этого недостаточно? Расскажи родителям, но постарайся удержать их дома. Мне и без них проблем хватает. Я позвоню, когда появятся новости.
Они тепло попрощались.
Рауль долго размышлял, как дальше будут развиваться его отношения с Джулией. Разговор с Фатимой заставил его усомниться в правильности собственных поступков. Ему просто необходимо задать Джулии несколько вопросов и получить на них ответы.
Сложность заключалась в том, что Джулия всячески его избегала.
Джулия вышла из здания компании и вдохнула холодный зимний воздух. После обеда она отпросилась с работы и решила пройтись по магазинам. Теперь, когда ребенок активно набирал вес, ей не помешает купить новую одежду.
– Привет, Джулия.
Она молча наблюдала, как Рауль выходит из серебристого «мерседеса», припаркованного у тротуара.
Последнее время она испытывала к Раулю смешанные чувства. С одной стороны, он властный, не терпящий возражений человек, которому не место в жизни ее дочери. Но с другой стороны, ей не хватало его французской галантности, его объятий и страстных поцелуев…
– Куда ты идешь?
– По магазинам.
– Тогда тебе наверняка понадобится мужская сила. Позволь сопровождать тебя. – Он жестом указал на «мерседес».
В машине Джулия согрелась, немного расслабилась и завела разговор о сотрудниках компании. Рауль Оман был замечательным собеседником, образованным и остроумным. Уже через несколько минут она заливалась смехом над его рассказом о взаимоотношениях Кейна Халея и Мэгги Стюард.
– Миссис Стюард – превосходная помощница, – уверял Рауль. – Кейну с ней необычайно повезло.
– Да уж, – согласилась Джулия, хотя в душе сомневалась, что Кейн догадывается о своем везении.
Рауль припарковался и обошел вокруг машины, чтобы помочь Джулии выйти. Она с благодарностью оперлась на протянутую руку. Последние недели малышка быстро набирала вес, и Джулия чувствовала себя неуклюжей.
В торговом центре она с облегчением избавилась от пальто.
– Ты замерзнешь, – забеспокоился Рауль.
– Ты даже не представляешь, как мне жарко. Такое ощущение, что внутри меня работает небольшая печка.
– Вот как? – Рауль взял у нее из рук пальто. – А когда ребенок шевелится, ты испытываешь дискомфорт?
Джулия нахмурилась. Господи, как она ненавидела это слово – ребенок! Сможет ли Рауль когда-нибудь полюбить свою малышку?
Лишь одно она знала наверняка: Рауль не отступится. Он выполнит все свои обязательства, чего бы это ни стоило.
– Я нормально переношу ее движения. Каждый раз, когда она шевелится, я знаю, что она жива и здорова. Было время, когда я с замиранием сердца ждала каждого толчка.
– А что сказал доктор?
– Мы приблизились к нижней границе нормы.
Еще пара недель – и я наберу нужный вес. Сейчас я постоянно ем и стараюсь высыпаться. Это очень благотворно влияет на малышку.
– Я рад.
Они вошли в очередной магазин, наполненный игрушками и детской мебелью. Джулия с восхищением провела рукой по погремушкам над одной из колыбелек. Они были выполнены из дерева и раскрашены вручную.
– Тебе нравится? Давай купим. – Рауль жестом подозвал продавщицу.
– Я пока только смотрю. – Джулия испуганно взглянула на него.
Появилась улыбающаяся продавщица.
– Какой у вас срок, мадам?
– Семь с половиной месяцев.
– Вы ищете что-то конкретное?
Джулия покачала головой.
– По правде говоря, я еще не определилась. Я жду…
– Ждете? – в голосе продавщицы звучало удивление, но тут вмешался Рауль.
– Мы пока выбираем, – властно произнес он. Продавщица тут же отступила.
– Конечно, сэр. Я буду неподалеку, если вам что-нибудь понадобится.
– И как часто люди делают то, что ты им говоришь? – спросила Джулия, когда они вошли в следующий магазин.
– Почти всегда, если не брать в расчет одну упрямую американку, которая меня даже слушать не хочет. – Озорные огоньки заплясали в глубине его темных глаз.
– А может, она просто очень умна?
– Бесспорно… и очень красива. Даже когда упрямится.
Джулия улыбнулась и положила ладонь на живот. Ребенок шевельнулся, и это движение наполнило ее умиротворением.
– Могу я? – Рауль, как зачарованный, следил за толчками под ее рукой.
Джулия всегда мечтала разделить с кем-нибудь такие моменты, но никогда не думала, что Рауль сам попросит ее об этом. Видя ее нерешительность, Рауль нахмурился.
– В чем дело, Джулия? Я уже много раз спрашивал, почему ты не пускаешь меня в жизнь ребенка, но так и не получил вразумительного ответа.
– Разве ты не понимаешь? – Слезы наполнили ее прекрасные глаза. – Конечно, ты не хотел становиться отцом. Но послушай себя. Ты ни разу не сказал «моя малышка» или «наша дочь». Она для тебя лишь безликий ребенок. Она будет расти, видеть, как сильно ее друзей любят отцы, и не поймет, почему ты держишься так отстраненно.
Я не хочу, чтобы она страдала.
Я не хочу, чтобы она страдала.
Внезапно Рауль представил маленькую Джулию. Милую девочку, которая всем сердцем любила отца и не понимала, что делает не так.
– Я не похож на него, – резко произнес Рауль.
– На кого? – Джулия подняла бледное лицо.
– На твоего отца.
– Он здесь ни при чем.
– Ты думаешь, я буду вести себя так же и причиню боль… нашей дочери.
– Ты не похож на моего отца, но это ничего не меняет. Она все равно будет страдать. Дети тонко чувствуют разницу между долгом и любовью, а ты ее не любишь. После того, как я с тобой поступила, не думаю, что ты сможешь полюбить малышку. Я не хочу, чтобы ты обвинил нас в том, что мы испортили тебе жизнь.
Так вот в чем дело.
Джулия не простила себя за то, что обманула его, и она не верит, что он простил. Раньше он действительно был против отцовства и семьи. Но разве время не меняет людей? Он всегда желал эту женщину, она носит его ребенка. Если ему и суждено обрести семейное счастье, то только с Джулией.
– Дорогая, – прошептал Рауль. Они свернули за полку с игрушками, которая скрыла их от посторонних глаз, и он ласково провел ладонью по щеке Джулии. – Мои чувства к тебе остались прежними. Я желаю тебя так, как никогда не желал ни одну женщину.
– Ты изменился, – она подняла на него наполненные болью глаза. – Ты всегда говоришь по-французски с людьми, которые тебе дороги. А с тех пор, как ты узнал о ребенке, ты не сказал мне ни единого французского слова.
– Ты же сама мне запретила.
– С каких пор ты меня слушаешь? – парировала она.
– Не часто, – вздохнул Рауль. – Пойми, когда я узнал о ребенке… о нашей малышке, я был шокирован. Ты держала меня на расстоянии и отказывалась от моей помощи. Ситуация вышла из-под контроля, и я не знал, что делать.
– Вот именно. Ты привык контролировать всех и вся.
– Нет, я… – Он запнулся. А если она права?
Как-то отец сказал, что власть не делает тебя мужчиной. Хороший правитель служит своим подданным больше, чем они ему. Тогда они со старшим братом не приняли слова отца всерьез.
– Джулия, – осторожно начал Рауль. – Мне о многом нужно подумать. Я так же, как и ты, желаю нашей дочери всего самого лучшего. Пожалуй, ты права, я никогда не думал о ней, как о живом существе. Просто я мало времени проводил с детьми.
– И что нам делать?
– Для начала вот что. – Рауль убрал руку Джулии и осторожно положил свою ладонь на ее живот. Немедленный толчок вызвал в нем целую гамму чувств. Гордость. Облегчение. Беспокойство.