— Чего ты ждешь? Когда я сам себе минет сделаю?
Я подняла голову, но встретила только темный взгляд. Дыхание перехватывало. Я никогда ничего подобного раньше не делала и даже не примеряла на себя… Взять член в рот? Или попросить сначала, чтобы он хотя бы не кончал туда?
Максим нетерпеливо надавил мне на затылок:
— Помогай себе рукой, обхвати у основания.
Это я сделать могла. Член в ладони напрягся чуть сильнее. Я закрыла глаза, наклонилась и обхватила головку губами.
— Сначала оближи языком. Следи за зубами. Потом начинай двигаться и насаживайся как можно глубже. Если будешь помогать рукой, то все закончится быстрее.
Я провела языком по головке. Еще раз — чуть с большим нажимом. Член напрягался, я попробовала скользить рукой вдоль ствола и добилась очень скоро полной эрекции. От этого понимания спонтанно отстранилась, не в силах заставить себя продолжать.
— Это еще что такое? — поинтересовался Максим жестко.
Я отодвинулась еще немного. Было противно, но я заставила себя оправдываться, чтобы не разозлить его еще сильнее:
— Господин, пожалуйста! Я сейчас… сейчас возьму себя в руки. Я никогда этого не делала… сейчас!
Но едва взглянула на эрегированный член, неконтролируемо сжалась. И, вероятно, Максим Александрович заметил мою реакцию, поскольку мгновенно изменился. Он схватил меня за волосы и заставил подняться, бросил спиной на диван. Сам тут же навис сверху и упер член мне в губы.
— Рот открой.
И тут же надавил пальцами на щеки, обхватив лицо снизу — больно. Я была вынуждена приоткрыть, впуская. Он вошел резко, тут же назад и снова. Все ускоряясь, мощнее, толчками он трахал меня в рот, упершись руками в спинку дивана. Я сама не заметила, как вскинула ладони и вцепилась ему в бедра. Он замер.
— Руки убери за спину. Живо.
Я заставила выполнить приказ: сцепила руки за поясницей, отчего немного выгнулась вверх. Теперь ему стало удобнее проталкивать глубже, до самого горла. Из глаз брызнули слезы, я давилась и задыхалась, а он все продолжал и продолжал. Так долго, что у меня уже все тело сводило от неудобной позы. Он не щадил, входил еще резче, с невероятным напором. Тихо застонал или зарычал, а член будто напрягся сильнее. Поняв, что сейчас он кончит, не задумываясь о последствиях, попыталась извернуться, но он снова схватил меня за подбородок и до боли надавил на щеки над нижней челюстью. В горло дала струя спермы, еще толчок, еще. И только после этого он вытащил член изо рта. Зажал мои губы рукой и наклонился, чтобы я видела его глаза:
— Глотай.
У меня и выбора не оставалось, хотела вытереть слезы, но руки за спиной будто онемели.
— Поблагодари.
Я зажмурилась — просто не смогла бы произнести, глядя на него:
— Спасибо… господин.
— Теперь одевайся и пошли за стол.
Меня всю трясло, когда я тянулась за платьем. Максим так и стоял передо мной, спокойно застегивая джинсы.
— Понравилось? — я не ответила. — Так вот, каждое утро ты добровольно делаешь мне минет. И если вдруг я снова увижу брезгливое выражение лица, то мы повторим сегодняшнее — мне, в общем-то, все равно. А тебе?
Съесть за завтраком я так ничего и не смогла. Ковырялась вилкой в салате, чтобы не привлекать к себе внимания. Выпила, правда, три стакана сока, и только на последнем руки не дрожали так заметно, как вначале. На Максима Александровича я не смотрела.
Через пятнадцать минут напряженного молчания, Максим заговорил будничным тоном:
— На обед поедем в ресторан. Если нужно что-то купить — скажи. Будь готова к двенадцати. До тех пор можешь быть свободна.
Уже через секунду после этого распоряжения я скрылась в своей комнате.
Глава 5
Вместо того, чтобы терзаться и окончательно запинывать себя морально, я зарылась в одеяло и уснула, предварительно заведя будильник на одиннадцать. И только-только крепко уснула, как пришло время подниматься.
Я выбрала самое закрытое платье — темное, с довольно пышной короткой юбкой. К счастью, нашлись и чулки. Я долго сомневалась, стоит ли доставать из сумки трусики, но потом отказалась от этой идеи — боялась разозлить. В конце концов, я ведь одета, никто и не заметит… а вот если заметит он… Даже предполагать не хотелось, что тогда будет.
И не ошиблась. В прихожей Максим запустил руку мне под подол и сжал ягодицу.
— Хорошая девочка, понятливая. В офис тоже нельзя — ты должна кожей ощущать, что я могу тебя взять в любой момент, когда захочу. Это просто маленькое напоминание.
«В офис?» — но этот вопрос я не произнесла вслух. Все-таки Максим Александрович теперь пугал меня в достаточной степени, чтобы я не забыла о правилах. Не нарываться хотя бы там, где могу. Он протянул мне короткий плащик
— тоже не мой, но размер, как и в случае платьев, подошел. Наверное, предпочитает девушек одинаковой комплекции. Или покупал всю эту одежду специально для меня? Об этом я тоже спрашивать не собиралась.
Правда, едва мы вышли за дверь, подставил мне локоть. Я осторожно взялась и пошла с ним рядом.
— За пределами квартиры правила меняются, — он почему-то широко улыбался. — Нет, ты в любом месте подчиняешься мне и не споришь, но обращаешься иначе, можешь говорить о том, что волнует, и задавать вопросы.
— И вы ответите? — недовольно буркнула я. Ну, раз уж разрешил!
— Отвечу или нет, но не накажу. Ясно?
— Более чем.
То есть за порогом я становлюсь почти человеком? Не в полном, конечно, воплощении, но хотя бы не с заткнутым ртом. Тем не менее разговаривать все равно не хотелось.
Я молчала, пока мы ехали куда-то — мне было безразлично куда. Я только наблюдала в боковое окно за пролетающими мимо зданиями: живет себе город, шумит, людей укутывает пока еще теплыми ветрами, и не подозревает, что иногда происходит за закрытыми дверями. В моем случае я этому была только рада.
В ресторан мы вошли также под руку. Красивое место, шикарное, но посетителей в дневное время немного. Максим Александрович сразу повернул в сторону и направился к дальнему столику возле стены — очевидно, это его место. Подлетевший официант мое предположение подтвердил:
— Максим Александрович, добрый день! Сегодня у нас чудесная тушеная говядина. Вам пока подать обычный салат?
— Нет. Неси вино. Шато… или что там первое попадется.
Уже через полминуты официант вернулся с бутылкой и меню. Хотел разлить, но Максим махнул рукой — парень тут же испарился, будто его и не было.
Максим Александрович сам наполнил бокалы, один пододвинул мне.
— Пей.
Я послушно сделала глоток. На вкус очень приятное, терпкое, но не до вязкости — в другой бы обстановке и в компании другого человека я бы восхищалась вслух. Я не самый большой любитель алкоголя, да и пьянею быстро. Виной тому и недостаток опыта: дома спиртное не приветствовалось, и я никогда не бывала частью какой-то шумной компании, даже в студенческие годы. Не то чтобы меня игнорировали, просто я сама этого избегала. И снова винить можно только свою зажатость…
— Нравится? — в ответ я просто пожала плечами. — Что будешь заказывать?
Я только бросила взгляд на золоченую папку, но не хотела ее открывать:
— На ваш вкус, Максим Александрович.
Он улыбался так, будто пребывал в лучшем настроении, кивнул, подозвал официанта, заказал говядину и еще что-то — я не расслышала.
— Пей, — Максим кивнул на бокал.
Я сделала еще пару маленьких глотков. Хочет меня напоить? Чтобы в следующий раз, когда ему приспичит меня унизить, меня вырвало? Или тошнить меня будет тоже по его команде? Почему-то эта мысль нерационально рассмешила. Я ухватила бокал и залпом допила до дна. На голодный желудок подействовало почти сразу — даже в голове зашумело. Максим Александрович, не отрывая взгляда от моего лица, подлил еще.
— Мне не нравится твой настрой, — сказал он, но даже улыбаться не перестал. — Но все же спрошу — ты не против, если о наших отношениях узнают в офисе? У нас всего две недели, будет жаль тратить время впустую.