— Оставьте меня! — выдохнула из последних сил Джоанна, мучительно цепляясь за остатки сознания.
Мужчина не мог ничего понять. Как-то странно ведет себя этот парнишка. И вообще, какой-то он слишком уж легкий. Спутник Джоанны расстегнул ее шубу, и вдруг… рука его коснулась девичьей груди и нежной шеи. Да это вовсе не мальчик! Слабеющий голос прошептал:
— Не надо… Пожалуйста, не надо…
Значит, это девушка. Худенькая и едва живая от голода. Некоторое время он с удивлением и тревогой смотрел на нее. Такая женственная шея, длинные ресницы… И как он мог принять ее за мальчика? Разве что из-за брюк и короткой стрижки. Но откуда она взялась в этой глуши?
Женщин ему здесь только не хватало… Он и ехал-то сюда специально, чтобы спастись от женщин, от любви вообще… Бросив неприязненный взгляд на непрошеную попутчицу, мужчина достал из бокового кармана флягу и отвинтил крышку. Затем насильно влил Джоанне в рот глоток бренди. Она поперхнулась, но все же сделала глоток. И сразу к щекам ее вернулся живой цвет, сошла синева с губ. Она открыла глаза и тут же попыталась освободиться от его поддерживающей руки.
— Пустите, пожалуйста.
— Послушай, чего ты так боишься? — спросил он. — Я уже понял, что ты не мальчик. Но я не сделаю тебе ничего дурного.
Она с трудом поднялась на ноги и уставилась на него сверкающими глазами. Он окинул взглядом ее худенькую мальчишескую фигуру. Лицо его даже покраснело от досады. Резко отвернувшись от Джоанны, мужчина сказал:
— Не знаю уж, за кого ты меня принимаешь. Только рядом со мной ты в безопасности. Можешь спокойно спать на матрасе. Я посплю и на полу. А теперь, может, разожжем огонь?
Она с облегчением вздохнула, и сердце ее сразу забилось ровнее. Ну вот, самое страшное позади. Вроде бы этого человека ей нечего бояться. Глоток бренди немного придал ей сил, и Джоанна снова склонилась над печкой.
Вскоре в печи уже жарко пылал огонь, а по комнате распространился аромат кипящего кофе. Мужчина и девушка сели за стол и жадно набросились на еду.
За едой они немного познакомились и обо всем друг друга расспросили. Джоанна рассказала о смерти отца и о том, почему ей пришлось бежать из дома. А он сказал, что его зовут Ричард Стрэндж и что приехал он на Юкон вовсе не за тем, за чем обычно приезжают сюда мужчины — то есть не за золотом. Он приехал сюда искать забвения. Ему хотелось многое позабыть… Впрочем, что именно, ей, Джоанне Грей, не сообщалось. Ричард был человек скрытный и не любил делить с кем-либо свою горечь и боль. Но одно стало ей совершенно ясно: он не любит женщин и не доверяет им.
И все же он испытывал некоторую жалость к этой девчушке, с которой судьба обошлась столь жестоко. Такая молоденькая, почти ребенок. Ох и хлебнула она, наверное, горя здесь, на Юконе… Дикая, полуграмотная, никогда не знавшая нормальных человеческих условий жизни. Когда ее сверстницы ходили в школу, она возилась по хозяйству в убогой деревянной хижине среди снегов и морозов. Даже удивительно, что она так правильно, хорошо говорит. Наверное, ее отец, этот Джон Грей, был джентльменом и дал ей хоть какое-то, но воспитание в этом краю вечных снегов. Тут Ричард никак не мог ошибиться.
— Просто поверить не могу, как ты смогла прожить здесь столько лет… Ведь такая жизнь опасна для девочки… — сказал он, выслушав ее историю.
Джоанна сняла шубу и теперь сидела, съежившись в комочек, у печки. Руки она засунула в карманы своего старого шерстяного джемпера. Подняв на него серьезный взгляд, девушка сказала:
— Отцу пришлось уехать сюда. Он не мог оставаться в Англии. И работы не нашел — ни в Сан-Франциско, ни в Нью-Йорке. Понимаете, мой папа… Словом, он имел пристрастие к спиртному и ему нужно было держаться подальше от больших городов, чтобы избежать соблазна. А кроме того, он, как и другие, все время надеялся, что в один прекрасный день найдет много золота…
Ричарду было по душе такое простодушие. Надо же… Эта девчушка знает все слабости своего отца и всю жизнь терпеливо сносила их. Удивительные для ее возраста мужество и стойкость.
— Понятно, — отозвался он. — Значит, поэтому он взял тебя с собой. Но ведь для девушки здесь не слишком подходящие условия.
— А отец воспитывал меня, как мальчика.
— Это заметно. И все-таки ты девушка.
Джоанна беспокойно поерзала.
— Понимаю. Когда некоторые, вроде Конрада Оуэна…
— Вот-вот. А на Юконе таких, как он, хватает. И не только на Юконе. Опасно тебе здесь оставаться.
— Я смогу за себя постоять, — упрямо сказала она.
Ричард Стрэндж вынул изо рта трубку и глянул на нее из-под нахмуренных бровей.
— Все это только до поры до времени. Что бы с тобой было сегодня, если бы я случайно тебя не нашел?
Джоанна покраснела.
На это ей нечего было возразить. И тем не менее ей нравилось думать, что она может за себя постоять. И почему этот незнакомец обращается с ней как с неразумным ребенком?
— Лучше всего тебе податься на Юг, и не тянуть с этим, — помолчав, сказал он.
— У меня нет денег, да и ехать туда не к кому, — сказала Джоанна.
Он смерил ее долгим взглядом.
— И что же ты, черт возьми, собираешься делать?
— У меня есть знакомые в Форт-Юконе и Даусоне. Друзья отца. Попытаюсь найти работу.
— Какую?
— Ну, в каком-нибудь салуне.
Ричард Стрэндж откинулся и выбил трубку.
— И ты, совсем еще девочка, собираешься разносить напитки в юконском салуне?
— Будущей весной мне исполнится девятнадцать.
— Н-да, сомневаюсь, что ты на верном пути, — сказал Ричард Стрэндж.
После этого снова повисло молчание, и он уставился в огонь. Какое, в конце концов, ему дело до этой Джоанны Грей? С какой стати он должен брать на себя заботу о ее благополучии? Кто она ему — просто попутчица? К тому же провела в этих местах большую часть своей жизни. Наверняка знает, на что идет… Но с другой стороны, Джоанна англичанка и, судя по всему, из хорошей семьи. И все же ему совершенно не улыбается связывать свою судьбу с какой-то малолетней сиротой. Вот если бы она действительно была парнем…
Джоанна поднялась на ноги, и он снова бросил на нее взгляд. В этот момент она зевнула и потянулась, раскинув руки — словно молодое здоровое животное перед сном. И тут, неожиданно для себя, он разглядел в ней женщину — красивую, грациозную женщину, с остро выпирающими через свитер крепкими сосками. Нет, это уже не ребенок. Это — женщина!
Когда-то Ричард Стрэндж любил женщин. Будучи молодым, преклонялся перед женской красотой и прослыл нежным и страстным любовником. И все же однажды повстречал женщину, которая безжалостно разрушила все его идеалы и отняла у него веру в любовь. Теперь, в свои двадцать девять лет, он стал законченным циником. Нет, страсть по-прежнему была ему не чужда, но лишь голая, грубая страсть — без всякой любви и даже надежды на нее.
Здесь, среди снегов Юкона, он искал одиночества и намеревался спастись от женщин. И вот теперь вынужден сидеть в одной хибаре с этой девицей…
— Сколько может продлиться этот буран? — спросил он.
— Долго — несколько дней.
— Вот черт! — тихо выругался он.
Но Джоанна услышала. Щеки ее покраснели.
— Можно подумать, мне все это очень нравится… — начала она.
— Вот-вот, — мрачно подтвердил он и, отвернувшись, принялся снова набивать трубку.
Присутствие девушки странным образом стесняло его. Н-да, если кто-то полагает, что можно вычеркнуть женщин из жизни, он жестоко ошибается…
Джоанне тоже было не по себе в его обществе. «Какой-то он странный… И грубый», — думала она.
Такого человека, как Ричард Стрэндж, встречать еще не приходилось. В его обращении с ней сквозила почти откровенная неприязнь. И все-таки он был получше Конрада Оуэна и ему подобных.
Только сейчас она осознала, насколько сильно устала за эти последние часы. Она поминутно зевала, глаза ее закрывались. Да, какой бы он ни был, ей придется провести с ним ночь в этой лачуге. А спальное место только одно. Как он себя поведет?