«По форме атлантийская конституция имеет несистематизированный характер. Она состоит из двух частей: писаной и неписаной, — мысленно произнес он, как молитву. — К писаной части относятся конституционные акты и судебные прецеденты, принятые в разные годы. К неписаной части относятся конституционные обычаи, нигде юридически не зафиксированные, но регулирующие важнейшие вопросы государственной жизни. Такой обычай, например, как назначение премьер-министром лидера победившей на выборах партии. Королева по закону может назначить премьером кого угодно, но назначает именно победителя. Прочих министров назначает она же, исходя из предложений премьера. По обычаю, а не по закону. И это есть высшая форма традиционализма!».
Но даже в самом совершенном механизме может возникнуть сбой. В любой механизм может проникнуть посторонняя, вредная деталь, которая всё разрушит.
Несмотря ни на что, Джеймс вдруг почувствовал прилив вдохновения. Он живет и служит в величайшей Империи мира, он человек белой расы, его собратья совершали и совершают в мире дела такого масштаба, что иным невозможно и представить! Так неужели он не справится с…
— Война не имеет правил, суть войны — насилие. Самоограничение в войне — идиотизм! Бей первым, бей сильней, бей без передышки! — возвестил крепкий бас совсем рядом.
Первый лорд Адмиралтейства, Джон Арбэт Дишер, адмирал Джеки, как попросту называли его друзья и враги, напористо втолковывал своё виденье военной науки министру иностранных дел.
Человек, плохо знающий Джеки, услышав эти слова, счел бы его банальным солдафоном, непонятно как оказавшимся на столь высокой должности. И совершил бы таким выводом опасную ошибку.
— Согласен с Вами, уважаемый адмирал, но и Вы согласитесь, что в войне важно экономить силы, — куда более сдержанно заметил лорд Бельфур, — если есть возможность, чтобы противники уничтожили друг-друга, или самих себя, то почему бы не воспользоваться этой возможностью?
— Прописные истины, — нетерпеливо закивал Дишер, — но теория и практика не всегда…
Джеймс уже намеревался присоединиться к беседе, как вдруг гомон толпы резко накрыла музыка, и все гости обернулись к дальней стене, где появилась королевская семья.
Её Величество Вероника I, Божией Милостью Атлантии, Эрландии, и Великоатлантийских Владений Заморских Королева, Императрица Хиндии, Защитница Веры.
Принц-наследник с супругой и маленьким принцем. Сестры, братья, кузены.
Взойдя на тронное возвышение, королева вышла чуть вперед, к трибуне. Аккуратно сложила ладони на лежащих перед ней листах речи, обвела безмятежным взглядом всех собравшихся. Черное вдовье платье лишь подчеркивало её элегантность. Королеве Атлантии не нужны перья и блестки, чтобы подчеркнуть своё величие.
«Правь, Атлантия, морями» стихла, и владычицу Империи окутала истинно благородная тишина.
Джеймс на мгновение забыл и о Кинзмане, и о дикарке, и о Джеки. Лишь краем глаза заметил, как тот коротко отдал честь. Хоть они сейчас и не на параде, но всё равно перед адмиралом его Верховный главнокомандующий, та, кто объявляет войну и заключает мир. Она же представляет Империю во внешних сношениях, премьер-министр общается с главами других стран только лишь как её уполномоченный.
Кроме того, она — часть парламента наряду с Палатой лордов и Палатой общин. Она имеет право абсолютного вето на любой закон парламента. Она имеет право досрочно распустить парламент.
Она — глава судебной системы.
Она — глава государства, власть исходит только от неё.
А еще королева — глава церкви, наместница Бога на земле.
Вся мощь Империи, воплощенная в одной хрупкой, седоволосой женщине. Как символ маленького острова, покорившего огромный мир.
И будущее её теперь, возможно, зависит от молодого лорда Леонидаса.
— Старая кровопийца, — послышался рядом смутно знакомый голос.
Джеймс резко обернулся, но не заметил никого, хоть сколько ни будь подозрительного.