— Черт побери, что она со мной делает?! — пробурчал Грег, укрывая ее одеялом. Он разговаривал с собакой больше, чем обычно, чтобы не признаваться себе, что женщина не оставила его равнодушным. — Прямо хоть выбегай под дождь и ищи себе подружку! Только разве здесь кого-нибудь найдешь?
Впрочем, и в более цивилизованных местах Грег не спешил пускаться на поиски, среди его знакомых женщин не меньше полудюжины охотно ответили бы ему благосклонностью. После смерти Джессики он не мог смотреть ни на одну. Получше укрыв свою неожиданную гостью, спрятав ее бесстыдную грудь, он вновь обратился к Доджеру:
— До чего она все-таки везучая! Наверняка отделалась легким сотрясением мозга.
Доджер помахал хвостом, отчего еще больше усилился запах псины, а Грег подумал, что надо бы разуть женщину. Сняв с нее одну теннисную туфлю, он отметил про себя несоответствие между нарядом профессиональной соблазнительницы и тривиальной обувью.
Развязывая шнурки на второй туфле, он обратил внимание, что она не совпадает по размеру с первой.
— Что за чепуха? — Грег поднес туфли к тусклому свету. Одна из них была шестого размера, с красным витым шнурком, другая — седьмого, с обычным шнурком. — Зачем она напялила шестой размер? Представляю, как она натерла себе пальцы!
Фонарь грозил вот-вот потухнуть, но Грег успел рассмотреть ее ноги. Ногти были покрыты лаком того же ярко-вишневого цвета, что помада на губах, уже смытая дождем. На правой ноге остались следы от туфли, которая явно была мала.
— Ладно, чего только не случается на свете! Грег подоткнул одеяло ей под ноги, потом снял с себя плащ и, швырнув его в угол палатки, стянул рубашку. Внезапно за его спиной послышалось какое-то шевеление, и Грег обернулся. Женщина сидела на матрасе, одеяло почти не прикрывали ей грудь, глаза были широко открыты. Еще в машине, проверяя реакцию ее зрачков, он подумал, что глаза у женщины какого-то необычного цвета, а сейчас смог уточнить определение: глаза у нее были ярко-зеленые, ресницы коричневые, тонкие брови изящно загибались к вискам. Это были такие потрясающие глаза, что у него перехватило дыхание.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он. Женщина пробормотала какое-то слово — Грегу послышалось, что она сказала «возбуждение», но уверенности не было. Сейчас, с мокрыми волосами, спасенная казалась шатенкой, и это гораздо больше подходило к цвету ее глаз. Впрочем, Грегу никогда не нравились крашеные блондинки.
— Ты меня так возбуждаешь! — внезапно совершенно отчетливо произнесла она. Грег с изумлением уставился на нее. Что за бред?! Вид женщины совершенно не соответствовал ее словам: она смотрела на него с отчаянием.
— Лучше приляг, — посоветовал он. — У тебя шок. Я смогу доставить тебя в медпункт только утром. Дорогу размыло ливнем.
Она смотрела на него — или сквозь него? — с непонятной настойчивостью. Этот взгляд почему-то взволновал Грега. Такого волнения он давно не испытывал. Батарейки в фонаре сели почти полностью, но и этого затухающего света было достаточно, чтобы видеть покачивание ее грудей с ожившими, словно тянущимися к нему сквозь тонкую ткань сосками. Его бросило в жар, дыхание перехватило.
А она знай себе лепетала что-то про «возбуждение». Боже, кого это он спас? Шлюху по призванию?
— У тебя шок, — повторил Грег. — Тебе нужен покой.
Но она подалась к нему, благо для этого в тесной палатке не потребовалось большого усилия. На Грега пахнуло ее жаром, она дышала часто и прерывисто:
— Дай мне хотя бы один шанс! Я постараюсь, чтобы ты меня полюбил...
Женщина смотрела на него невидящими глазами, и Грег догадался, что здесь что-то не так. На его верхней губе выступил пот. Он вытер лицо тыльной стороной ладони.