– Извините, – тихо произнес Хаким. – Но мой вам совет, будьте с ним поосторожнее. В его руках большая власть.
Я пожал плечами и взглянул на пилота. Двое матросов укладывали его на носилки.
– Совсем молодой парень.
– Его тело предадут земле со всеми военными почестями и с соблюдением религиозных обрядов, мистер Сэвидж, – сказал Хаким, как бы в ответ на не заданный мною вопрос. – Мы не варвары.
Мы пожали друг другу руки, и он с легкой улыбкой на губах последовал вслед за носилками на борт военного катера. Взревел мотор – и катер на большой скорости отчалил от нашего борта. Морган подал мне полотенце и снова вытащил ту же бутылку ирландского виски.
Я сделал глоток.
– Не нравится мне это, Джек, – произнес Морган.
– Что тебе не нравится?
– Да этот Ибрагим и то, как он расспрашивал о Гийоне. Он опасен.
– Не надо так сильно из-за этого беспокоиться, – сказал я и протянул ему бутылку. – На глотни еще и давай обратно в гавань.
Если бы я прислушался к словам Моргана и сделал бы из этого хоть какие-нибудь выводы, все могло бы пойти по-другому, но мысли мои были далеко. Я всецело был под впечатлением от встречи с девушкой.
Я все еще остро ощущал запах ее духов, явственно слышал ее голос и отчетливо видел перед собой ее глаза цвета утреннего тумана моей родной Ирландии.
Глава 2
Самая красивая
Только египтяне с их удивительным смешанным чувством любви и ненависти по отношению к англичанам, особенно после Суэца, могли позволить себе, чтобы такой отель, как «Саундерс», мог простоять так долго.
Само его существование уже являлось анахронизмом. Отель был как бы осколком великой эпохи викторианства и никак не хотел меняться под натиском прогресса. Кондиционеров в нем не было. В каждой комнате под потолком монотонно вращался немыслимый вентилятор, который утихал только тогда, когда бывали перебои с электричеством, что происходило довольно часто.
Отель принадлежал Янни Китросу, греку, мать которого была египтянкой, что давало ему определенные преимущества перед другими иностранцами. У него был еще один отель на острове Кирос в Эгейском море к северу от Крита через пролив Касос, и ему довольно часто приходилось туда ездить.
Китрос мог достать все: женщин, оружие, сигареты, – ну прямо делец с большой буквы. Стоило только назвать, что нужно, и ты тут же получал это. Единственное, к чему он не имел отношения, это наркотики. Причиной тому была его сестра, которая в течение нескольких лет потребляла героин и от него скончалась. Как-то в сильном подпитии в разговоре о женщинах он немного рассказал о ней и с тех пор к этой теме не возвращался. Ему было около сорока, что было легко определить, даже не заглядывая в свидетельство о рождении, носил бороду, был добродушным, имел избыточный вес и постоянно улыбался. Он был одним из самых остроумных людей, с которыми мне довелось встречаться, и при всем этом абсолютно беспринципным и бесчувственным.
Работал я в основном за пределами Александрии, но мне так нравился Бир-эль-Гафани, что я вот уже около двух лет почти безвыездно проживал в этом городе. В отеле «Саундерс» на первом этаже у меня был номер с верандой, выходящей в сад, что меня очень устраивало, а в старой гавани – постоянное место для швартовки моей «Ласковой Джейн». Морган обычно спал на ее борту, если только не дремал, истекая потом, в укромном уголке какого-нибудь бара.
* * *
Лежа в постели в чем мать родила, я никак не мог вспомнить, как я здесь оказался. В комнате был мрак. На окнах, открытых на веранду, огромными пузырями вздувались тусклые муслиновые шторы. Стоял очень тихий вечер. Прошло некоторое время, прежде чем я понял, что вентилятор в комнате не работает.
Облокотившись на кровать и пытаясь взять сигарету с плетеного столика, стоявшего рядом, я заметил в противоположной стороне комнаты мелькнувшую тень и услышал, как звякнула бутылка.
– Джек, с тобой все в порядке?
Морган поднялся с софы, стоявшей у дальнего от меня окна, вышел из тени, воровато пряча бутылку в карман потрепанного кителя.
– Отлично, Морг, – ответил я. – Что произошло?
– Ты отключился, Джек, полностью потерял сознание, как тогда. Помнишь?
Я медленно кивнул ему. Такое со мной случалось не часто, но раз произошло, значит, самое время бить тревогу. Несколько лет назад я консультировался по этому поводу у специалиста, и он сказал мне, что это результат перенапряжения, скорее эмоционального, чем физического. Похоже, у меня был необычный для нормального человека резерв жизненных сил и я был в состоянии долго работать в полную мощь на пределе возможностей, но в определенный момент мог начисто вырубиться.
– Когда это со мной произошло?
– В саду. Я оставил «лендровер» у боковых ворот. Ты держался за мое плечо, а когда добрались до фонтана, ты так тяжело рухнул, что завалил и меня.
– А как тебе удалось затащить меня в комнату?
Он ухмыльнулся, оскалив зубы:
– Девушка, Джек, девушка с той моторки. Сестра жены того парня, Алеко, или кем она ему там доводится. Она помогла тебя дотащить.
Морган вытер пот тыльной стороной ладони.
– Боже, Джек, эта женщина как раз для тебя. Стоит десятка тех, которых мне довелось видеть.
– А кто меня раздел?
– Она, Джек, кто же еще? Она как раз оказалась поблизости. Ты промок и дрожал, как ребенок. Это женское дело, они знают в этом толк, – хихикнул он. – И к тому же руки у меня были грязными.
Что за женщина в самом деле? Поднявшись с кровати, я направился в ванную комнату, включил душ, единственный атрибут современной жизни, на который решились в этом отеле. Вода была чуть теплой, но и она взбодрила меня. Я снова ожил.
Морган, облокотившись о дверной косяк, набивал табаком свою старую трубку.
– Приходил Гийон. Хотел тебя проведать.
– Как он?
– Нормально. Он говорит, что врач советует на неделю воздержаться от погружений. Я подумал, что это может быть и хорошо, – ответил Морган и, немного поколебавшись, добавил: – Возможно, я бы смог помочь.
Я вышел из-под душа, энергично растираясь полотенцем, и кивнул.
– Спасибо, Морг, за помощь, но посмотрим, как будут складываться дела.
Это была своего рода игра, позволявшая Моргану сохранять собственное достоинство. Он уже больше никогда не будет нырять. Все уже кончено, для этой работы он непригоден. Как и я, Морган прекрасно понимал это, но эта игра наравне с выпивкой доставляла ему неописуемую радость.
– Гийон пришел в восторг от этого «Миража», Джек, – продолжил он.
– За него ты можешь сорвать действительно огромный куш. Египтяне за такую малышку должны здорово заплатить. Я передал Гийону все, о чем расспрашивал нас Ибрагим.
Я надел свежую рубашку и начал застегивать пуговицы.
– И что он сказал?
– Немного, – ответил Морган, поскребывая рукой поросший щетиной подбородок. – Ты же, Джек, знаешь, какой Гийон. Его понять нелегко. Он и сейчас куда-то поспешно смылся.
Я вновь почувствовал, как похолодело у меня внутри, и во второй раз за эти сутки подавил в себе ощущение надвигающейся опасности. Причиной тому была та самая Сара Гамильтон, полностью вытеснившая все мысли из моей головы, взбудоражившая воображение, на которое был еще способен человек моего возраста. Я ничего не имел против женщин. У меня были довольно регулярные встречи с женщинами, но в разумных пределах и в подходящих для этого случаях, поэтому это никак не отражалось на более важном для меня в этой жизни.
– Ты собираешься в бар, Джек? – решительно спросил Морган.
– Ты помнишь, я должен угостить выпивкой того человека?
– И даму, – добавил Морган.
Он смахнул с лица пот, глаза его горели, Я легонько толкнул его в плечо:
– Ладно, старый пьянчужка. Можешь идти со мной.
Он, как ребенок, расплылся в улыбке и стремительно распахнул передо мной дверь. Мы прошли по коридору, в котором все еще не было света, спустились на несколько ступенек вниз по широкой мраморной лестнице и оказались в гостиничном холле.