Они направились к ряду типично больничных стульев, расставленных в типично больничной приемной. Марк незаметно кивнул девушке-полицейскому, и та вздохнула с явным облегчением:
— Миссис Марсел, лейтенант Лакросс и детектив Дево хотят поговорить с вами. Они о вас позаботятся, но если я могу быть вам полезна…
У Энн Марсел были необычайно зеленые глаза. Веки от слез покраснели. Она положила свою маленькую ручку с аккуратно подстриженными ногтями на руку девушки.
— Благодарю вас, Холли, вы меня очень поддержали. Обо мне не нужно заботиться, я хочу лишь одного — увидеть, как поймают тех, кто напал на Джона.
Марк и Джимми снова быстро переглянулись. Джимми пожал плечами и немного отступил назад, чтобы наблюдать за происходящим, а Марк присел напротив Энн Марсел.
— Миссис Марсел, мне нужно, чтобы вы подробно рассказали мне все, что произошло сегодня вечером.
Она сглотнула, потом кивнула. Глаза ее снова начали наполняться слезами. Она сморгнула их и выпрямилась, подобравшись:
— Я ждала… Признаю, поначалу я не слишком серьезно отнеслась к решению Джона рисовать актрис стриптиза, но, Боже мой, его работа действительно оказалась великолепной! Простите, я говорю бессвязно, но, думаю, сейчас все важно, я хочу сказать, что сегодня вечером в ожидании Джона я думала, что была не права. Я тревожилась за него, мне казались сомнительными люди, с которыми он встречается, места, где он бывает, но сегодня я поняла: портреты его «дам» так хороши, что, вероятно, он правильно делает, проводя столько времени в их обществе. Ему нужно многое понять в их жизни. Но, должно быть, работая над этими картинами, он имел дело с какими-то плохими людьми. Сегодня вечером я ждала его. Мы должны были пойти с ним смотреть экспозицию его «Дам красного фонаря». Я еще подумала, что он запаздывает. Дальше я помню только, что он колотил в дверь, потом упал, истекая кровью…
Марк откашлялся и произнес:
— Итак, миссис Марсел, вам было известно о его связи с… Ну, с дамами из некоего клуба?
Несколько мгновений она смотрела на него невидящим взором. Подобие улыбки искривило ее губы.
— Женщинами из клуба? С актрисами стриптиза, лейтенант? С проститутками?
Он почувствовал, что краснеет. Она опустила глаза, потом снова посмотрела на него и сказала:
— Разумеется. Я ведь уже видела некоторые из этих его картин. О Боже, молюсь, чтобы тот факт, что его образ жизни хорошо известен, помог вам найти тех, кто на него напал. Джон, наверное, знает, кто так изранил его, но… — Она прерывисто вздохнула. Марк боялся, что она разрыдается, но она хорошо владела собой. — Но прежде всего, — продолжила она, понизив голос, — я молюсь за то, чтобы он остался жив.
— Миссис Марсел, он что-нибудь вам сказал? Может быть, он что-то вам передал или обронил в вашей квартире?
— Передал мне? Что, например?
— Он ничего вам не давал?
— Лейтенант, как только я открыла дверь, он ввалился в дом и рухнул на пол. Нет, он ничего мне не давал.
— Он ничего не сказал вам, когда вы его навещали? — спросил Марк.
— О чем? — вопросом на вопрос ответила она, явно заподозрив подвох в его словах.
— О сегодняшнем вечере? О том, что случилось?
Она затрясла головой, облизывая губы. Энн лгала, а лгать она не умела. И не любила. Но сейчас она вела себя, как медведица, охраняющая раненого детеныша. Она была полна решимости защитить своего мужчину. И кажется, полагала, что полиция ищет совсем не там.
— Ради всего святого, — неожиданно взорвался Джимми, — должны же вы что-то знать! Вы знаете, и он наверняка сказал что-нибудь, когда добрался до вас, или кое-что уронил!
— Например? — огрызнулась Энн.
— Джимми! — предупреждающе воскликнул Марк.
Но было поздно.
— Например, орудие убийства, — выпалил Марк.