– Вы верили своему чутью, и вы верили этому человеку.
Майор Уитни обернулся. Взгляд его был сосредоточенный, но не суровый. “У него глаза тонко чувствующего человека", – подумала Ева.
– Да, верил. Но теперь мне стали известны новые факты. При вскрытии в крови детектива Вожински был обнаружен “Зевс".
– “Зевс"? – Ева от удивления привстала. – Этого не может быть, майор. “Зевс" – штука сильная, и подсевшего на него видно сразу – по глазам, по изменению поведения. Если бы он употреблял “Зевс", об этом знали бы все его сослуживцы. Да и первый анализ на наркотики это бы показал. Так что здесь какая-то ошибка. – Она сунула руки в карманы, ей было трудно усидеть на месте – хотелось вскочить и походить по кабинету. – Да, есть полицейские-наркоманы, есть и такие, которые считают, что. – нося значок, они могут нарушать закон. Но Фрэнк таким не был. Он ничем себя не замарал.
– Однако результаты вскрытия не опровергнуть, лейтенант. В его крови были обнаружены следы и других химических веществ, в том числе дигиталиса. В сочетании с “Зевсом" это вызвало остановку сердца и смерть.
– Вы подозреваете, что он умер от передозировки? Или покончил с собой? Дигиталис… – Ева нахмурилась. – Это какое-то сердечное лекарство? Но вы сказали, что пару недель назад Фрэнк прошел медицинское обследование. Почему же тогда у него не обнаружили никаких заболеваний?
– Ближайший друг Фрэнка – лучший в городе детектив-электронщик, – сказал Уитни, глядя прямо перед собой.
– Фини?! – Ева едва не вскочила с места. – Вы считаете, что Фини его покрывал? Что он изменил записи в его карте? Извините, майор, но, по-моему, это полная ерунда.
– Это вероятность, которую я не могу исключить, – ответил Уитни сдержанно. – И вы тоже. Дружба порой мешает объективно оценивать ситуацию. Надеюсь, что ваша дружба с Фини не помешает сохранять объективность. – Он вернулся к столу. – Все эти подозрения надо проверить как можно тщательнее.
У Евы неприятно заныло под ложечкой.
– Вы хотите, чтобы я вела расследование, касающееся моих коллег? Один из них погиб, и семья оплакивает его кончину. Другой – человек, который был когда-то моим учителем, а теперь мой близкий друг. – Она оперлась ладонями о стол. – И ваш, кстати, тоже.
Уитни знал, что Ева придет в ярость, и был к этому готов. И еще он знал, что задание она выполнит.
– А вы бы предпочли, чтобы я поручил это человеку, которому данная ситуация безразлична? – спросил он, удивленно приподняв брови. – На вас я по крайней мере могу положиться. Все, что вы выясните по ходу расследования, будете сообщать мне лично. В какой-то момент вам понадобится поговорить с семьей Вожински. Надеюсь, вы проявите максимум такта и деликатности. Им и так тяжело.
– А если я обнаружу нечто, его порочащее?
– С этим придется разбираться мне.
– Вы просите меня совершить невозможное, – мрачно сказала Ева.
– Я не прошу, я приказываю, – поправил ее Уитни. – Так будет проще. И прежде всего вам, лейтенант. – Он протянул ей два запечатанных диска. – Просмотрите это на своем домашнем компьютере. Всю информацию по делу до особого распоряжения посылайте с него же ко мне домой. Вы свободны.
Ева молча встала и направилась к двери. Потом все же остановилась и сказала не оборачиваясь:
– Черт подери, под Фини я копать не стану. Уитни проводил ее взглядом, потом устало прикрыл глаза. Он отлично знал, что она будет делать все, в чем возникнет необходимость. И надеялся только на то, что это не причинит ей боли.
Дойдя до своего кабинета,. Ева разозлилась окончательно. Пибоди сидела перед компьютером и воодушевленно колотила по клавишам.
– Кажется, мне удалось привести его в чувство. Ваш компьютер капризен, как барышня, Даллас, но я его приструнила.
– Отключайте его, – велела Ева, надевая куртку. – Собирайтесь, Пибоди.
– Что, новое дело? – Пибоди радостно вскочила со стула. – А какое? Куда мы направляемся, Даллас? – Чтобы поспеть за Евой, Пибоди приходилось бежать. – Даллас! Лейтенант!
Ева двинула кулаком по кнопке лифта и бросила на Пибоди такой свирепый взгляд, что та прикусила язык и поняла, что от расспросов лучше временно воздержаться. Они вошли в лифт, в котором уже было несколько их коллег, и Ева застыла, неподвижная, как статуя.
– О, Даллас! Как поживают молодожены? Слушай, а почему бы тебе не попросить своего богатенького мужа купить нашу столовку? Может, тогда нас станут кормить по-человечески.