«Тем паче в твое отсутствие, — мысленно продолжила молодая женщина. — Тогда мальчик остался в неведении относительно этой любовной связи».
Но тебе, знаешь ли, придется несладко, — предупредил ее Майлз.
Основной удар примет на себя Салли, — небрежно отмахнулась Карен, и тут ей в голову пришла ужасная мысль: что, если токсикоз снова даст о себе знать?
Проницательная старушка непременно заподозрит неладное! Ай да рассудительная Карен Торп! И что на нее нашло? Никогда она не принимала опрометчивых решений — может, беременность сказывается? Впрочем, как ни крути, очень скоро тайное станет явным. Узнают все: сотрудники, клиенты, не говоря уже о Майлзе…
Карен убито вздохнула.
Знаешь, что мы сейчас сделаем? — заговорщицки прошептал Майлз. — Разденемся и поплаваем.
Как, прямо здесь?
Я в этой речке купаюсь всю жизнь. Вода чистая, прохладная, пиявок нет.
Но… у меня нет купальника.
Поплаваешь и так, — тихо рассмеялся Майлз. — Только не говори, что тебе не жарко.
Ужасно жарко, — призналась Карен. — Но чертовски не хотелось бы угодить в засаду к маори.
Майлз фыркнул, затем извлек из кармана носовой платок.
Тогда поступим так.
Он намочил платок в воде и протянул его Карен.
Спасибо. — Она с наслаждением промокнула лицо и шею влажной, восхитительно-прохладной тканью. — Просто чудо.
Чудо — это ты.
Майлз не сводил глаз с ее блузки. Шелк намок и теперь плотно облегал грудь, так что под тонкой тканью обозначились очертания кружевного лифчика. Проследив за взглядом Майлза, Карен вспыхнула до корней волос и попыталась вскочить.
Останься, — тихо попросил он.
Она послушно опустилась на камень, еле слышно выдохнув:
Зачем?
Потому что я хочу сберечь это мгновение в памяти. Чтобы, оставшись один, мог вспоминать тебя такой, как сейчас, — хрупкой, серьезной, прелестной. Элегантной, изысканной… и на удивление целомудренной, даже спустя полгода после начала нашего романа. Тогда мне будет легко представить тебя без одежды — в воде, со мною вместе… О, моя речная нимфа, с распущенными влажными волосами, с ясными глазами цвета морской волны, с кожей матовой, точно слоновая кость!
Карен облизнула пересохшие губы. Последние слова Майлза пробудили в ней знакомые ощущения, и тело затрепетало в предчувствии заветных восторгов.
Майлз, — выдохнула она. — Я…
Но продолжить не успела. Он протянул ей руку, помогая встать, и привлек к себе.
Думай обо мне, пока меня не будет, Карен. И об этом… — Тут он припал к ее губам долгим поцелуем.
Как же может быть иначе? — беспомощно подумала она, уступая страстному натиску. И вдруг испуганно отпрянула.
— Прислушайся-ка! — Майкл повиновался.
О, как удачно, что у тебя такой тонкий слух. Что до остального — на редкость неуместное вмешательство!
— Увы! С судьбой не поспоришь. — Карен присела на камень, целомудренно оправила юбку и принялась обмахиваться шляпой.
Мой час еще придет, Карен! — нарочито зловеще предупредил ее Майлз
И тут из кустов выскочил Мерлин, снова в перьях, а за ним с грозным боевым кличем — неустрашимый маори.
Оставшаяся часть дня прошла довольно мирно, но под занавес Дик приготовил гостье сюрприз.
Чай подали на веранде. Карен съела два куска шоколадного торта с кремом и вишнями и с трудом заставила себя отказаться от третьего. Когда же Салли пошла за чем-то в кухню, а Майлз отправился давать указания управляющему, Дик окинул Карен испытующим взглядом.
Я рад, что мне разрешили у вас погостить. Потому что мне кажется, мы отлично поладим!
Синие глаза, унаследованные от матери, сияли на живом, выразительном личике, а на макушке смешно топорщился светлый хохолок.
Естественно, — подтвердила молодая женщина.
Ведь это важно, если папа на вас женится… Я ему еще ничего не говорил, но…
— Дик!
Не волнуйтесь, я буду молчать как рыба, но это было бы здорово. У мамы завелся ухажер, и у них вроде как все очень серьезно. — Мальчишка состроил гримасу: — По-моему, он ужасно противный: сюсюкает со мной точно с младенцем! Зато у него роскошный особняк с садом, и в прошлый раз мама спросила, не хочу ли я жить с ними, если мне отдадут Мерлина.
А ты что сказал? — полюбопытствовала Карен.
Сказал, что подумаю, но мне и так неплохо. В конце концов, я здесь всю жизнь провел, — философски заметил Дик, точно за спиной у него остался не один десяток лет.
А что она?
Заявила, что все равно мне лучше расти в полной семье, пусть даже один из родителей неродной. Вот я и подумал: раз уж отчима или мачехи не избежать, выберу того, кто мне по душе.
Дик… — беспомощно вздохнула Карен, разрываясь между желанием расхохотаться и острой жалостью к ребенку, поставленному перед такой дилеммой.
Потому что, видите ли, — продолжал тем временем мальчик, — я не могу бросить отца одного, он же будет тосковать. Так что, если он сделает вам предложение, Карен, я буду рад стать вашим пасынком. И Линде тогда не придется волноваться, что я, дескать, расту в неполной семье.
И синие глазенки вопросительно уставились на гостью.
Дик, — тихо проговорила Карен, — мы с твоим папой ничего подобного не обсуждали.
Но если речь все-таки зайдет, вы, по крайней мере, запомните, что я обеими руками «за».
За что это ты голосуешь? — осведомился Майлз, заглядывая в дверь.
Много будешь знать, скоро состаришься! дерзко ответил Дик.
Майлз недоуменно изогнул бровь, но, видя, что Карен чувствует себя неуютно, изменил тему:
Вызвать такси? Или хочешь, чтобы я тебя подвез?
Ты, если не трудно. — Карен встала, затем под влиянием порыва обернулась и протянула мальчику руку. — Ты сделал мне комплимент, Дик. Позволь ответить тем же: ты самый умный из всех мальчиков, кого я знаю, и притом самый славный.
О чем это вы? — осведомился Майлз, выходя на крыльцо.
Общество взаимного обожания, — улыбнулась она.
По дороге они решили не забирать машину Карен, оставленную у офиса. И Майлз подвез ее к дому.
Прости, что не могу провести с тобой этот вечер, — покаялся он. — Я обещал Дику…
Карен погладила его по плечу.
Все в порядке.
Значит, мир? — Майлз накрыл ее ладонь своей и заглянул в глаза. — Надеюсь, ты простила мне это похищение?
Да. День выдался просто чудесный.
Молодые люди долго и зачарованно глядели друг на друга. Наконец Карен легонько провела пальчиком по его губам.
Ты остерегись, дорогой. Я ведь буду здесь, когда ты вернешься! — И проворно выскользнула из машины.
Майлз до боли вцепился в руль, затем усилием воли заставил себя расслабиться и, мгновение поколебавшись, включил зажигание.
Ну, как ее приручить? — лихорадочно размышлял он, ведя джип по темной дороге. Наверное, у меня нет шансов… Может, это — наследство тирана-отца? Неужели ее и в самом деле волнует только карьера? В конце концов, он же не навязывает ей брак…
Он глубоко задумался, затем тряхнул головой. Да, конечно, Карен и Линда абсолютно не схожи, но разве Карен Торп согласится заживо похоронить себя среди его плантаций!
Переодевшись в халат, Карен направилась к шезлонгу на веранде.
Северо-восточный ветерок снова выманил дельтапланеристов, и над ближайшим пиком парили сразу три. Легкий бриз всколыхнул море, пенные буруны с грохотом разбивались о скалы, и на берег толпой высыпали любители серфинга.
И откуда их столько берется и куда они все деваются? — частенько удивлялась Карен. Будь то будний день или выходной, в жару или дождь, если есть волны — появляются и спортсмены. Были среди них и длинноволосые типы. Кое-кто приезжал на видавшем виде автомобиле или ржавом велосипеде, и у каждого — по доске. Чужеродная, обособленная субкультура — братство единомышленников, объединенных одной целью: лететь на крыльях ветра вслед за прибоем.
Карен вздохнула и впервые всерьез захотела, чтобы и в ее жизни осталась одна-единственная цель: в покое и мире родить ребенка. Не то чтобы здесь возникали проблемы. Превосходно обеспеченная в финансовом плане, Карен ни от кого не зависела и наслаждалась полной свободой. Но у каждого ребенка должен быть отец. А лучшего отца, чем Майлз, и желать нельзя… Вопрос в том, хочет ли он еще детей?