Прогулка - Шекли Роберт

Роберт Шекли

Возник Папазиан, замаскированный под человека. Он быстро проверил, на месте ли голова. "Нос и носки ботинок должны смотреть в одну сторону", напомнил он себе.

Все системы работали нормально, в том числе и компактная душа, которая питалась от батареек для карманного фонарика. Папазиан очутился на земле, в непонятном, сверхъестественном Нью-Йорке, на перекрестке десяти миллионов человеческих судеб. Ему захотелось гроппнуть, но человеческое тело не было для этого приспособлено, и он просто улыбнулся.

Папазиан вышел из телефонной будки - играть с людьми.

Сразу же он столкнулся с тучным мужчиной лет сорока. Мужчина остановил его и спросил:

- Эй, приятель, как быстрее пройди на угол Сорок девятой и Бродвея?

Папазиан ответил без колебания:

- Ощупывайте эту стену, а когда найдете неплотность, идите напролом. Этот туннель проложили марсиане - когда они еще были марсианами. Выйдете как раз к углу Сорок восьмой улицы и Седьмой авеню.

- Остряк чертов! - пробормотал мужчина и ушел, даже не дотронувшись до стены.

- Какая косность! - сказал про себя Папазиан. - Надо бы включить это в рапорт.

Но нужно ли ему готовить рапорт? Он не имел понятия.

Время ленча. Папазиан вошел в забегаловку на Бродвее близ Двадцать восьмой улицы и обратился к буфетчику:

- Я хотел бы попробовать ваши знаменитые "хот догс".

- Знаменитые? - изумился буфетчик. - Скорей бы настал такой день!

- Уже настал, - возразил Папазиан. - Ваши "хот догс" пользуются хорошей репутацией по всей галактике. Я знаю кое-кого, кто преодолел тысячи световых лет ради этих булочек с сосисками.

- Чушь! - убежденно сказал буфетчик.

- Да? Возможно, вас заинтересует, что в настоящий момент половина ваших клиентов - пришельцы. В гриме, конечно.

Каждый второй клиент побледнел.

- Вы что, иностранец? - спросил буфетчик.

- Альдебаранец по материнской линии, - объяснил Папазиан.

- Тогда все ясно, - сказал буфетчик.

Папазиан шел по улице. Он ничего не знал о жизни на Земле и наслаждался своим неведением: ему так много еще предстоит узнать. Изумительно - не иметь представления, что делать дальше, кем быть, о чем говорить.

- Эй, приятель! - окликнул его прохожий. - Я доеду по этой линии до Порт-Вашингтон?

- Не знаю, - сказал Папазиан, и это было правдой.

К сожалению, в невежестве есть определенные неудобства. Какая-то женщина поспешила объяснить им, как добраться до Порт-Вашингтона. Узнавать новое довольно интересно, но Папазиан считал, что незнание увлекательнее.

На здании висело объявление: "Сдается в аренду".

Папазиан вошел и взял в аренду. Он полагал, что поступил правильно, хотя в глубине души надеялся, что ошибся, потому что так было бы занятнее.

Молодая женщина сказала:

- Добрый день. Я мисс Марш. Меня прислало агентство. Вам нужна секретарша?

- Совершенно верно. Ваше имя?

- Лилиан.

- Сойдет. Можете приступать к работе.

- Но у вас нет ничего, даже машинки.

- Купите все, что необходимо. Вот деньги.

- А что от меня требуется?

- Вы меня спрашиваете? - с мягкой укоризной сказал Папазиан. - Я понятия не имею, чем заняться мне самому.

- А что вы собираетесь делать, мистер Папазиан?

- Вот это я и хочу выяснить.

- О... Ну хорошо. Мне кажется, вам понадобятся стол, стулья, машинка и все остальное.

- Превосходно Лили! Вам говорили, что вы очень хорошенькая?

- Нет...

- Значит, я ошибся. Если вы этого не знаете, то откуда знать мне?

Папазиан проснулся в отеле "Центральный" и сменил имя на Хол. Он сбросил с себя верхнюю кожу и оставил под кроватью, чтобы не умываться.

Лилиан была уже в конторе, расставляла новенькую мебель.

- Вас дожидается посетитель, мистер Папазиан, - сказала секретарша.

- Отныне меня зовут Хол. Впустите его.

Посетителем оказался коротышка по имени Джасперс.

- Чем могу быть полезен, мистер Джасперс? - спросил Хол.

- Не имею ни малейшего представления, - смутился посетитель. - Я пришел к вам, повинуясь необъяснимому порыву.

Хол напрочь забыл, где он мог оставить свою Машину Необъяснимых Порывов.

- И где же вы его ощутили? - поинтересовался он.

- К северо-востоку отсюда, на углу Пятой авеню и Восемнадцатой улицы.

- Около почтового ящика? Так я и думал! Вы очень помогли мне мистер Джасперс! Чем могу вам услужить?

- Говорю вам, не знаю! Это был необъяснимый...

- Да. Но чего бы вы хотели?

- Побольше времени, - печально сказал Джасперс. - Разве не все этого хотят?

- Нет, - твердо сказал Хол. - Но, возможно, я помогу. Сколько времени вам нужно?

- Еще бы лет сто, - попросил Джасперс.

- Приходите завтра, - сказал Хол. Посмотрим, что удастся для вас сделать.

Когда посетитель ушел, Лилиан спросила:

- Вы действительно можете ему помочь?

- Это я выясню завтра, - ответил Хол.

- Почему не сегодня?

- А почему не завтра?

- Потому что вы заставляете ждать, а это нехорошо.

- Согласен, - сказал Хол. - Зато очень жизненно. Путешествуя, я заметил, что жизнь - суть ожидание. Значит, следует наслаждаться всем, пребывая в ожидании, потому что только на него вы и способны.

- Это чересчур сложно для меня.

- В таком случае напечатайте какое-нибудь письмо.

На тротуаре стоял человек с американским флагом. Вокруг собралась небольшая толпа. Человек был старый, с красным морщинистым лицом. Он говорил:

- Я хочу вам поведать о мире мертвых, они ходят по земле рядом с нами. Что вы на это скажете, а?

- Лично я, - заметил Хол, - вынужден согласиться, потому что рядом стоит старая седовласая женщина в астральном теле с высохшей рукой.

- Боже мой, это, наверное Этель! Она умерла в прошлом году, мистер, и с тех пор я пытаюсь с ней связаться. Что она говорит?

- Цитирую: "Герберт, перестань молоть чепуху и иди домой. Ты оставил на плите яйца, вода уже вся выкипела, и через какие-нибудь полчаса твоя жалкая обитель сгорит дотла".

- Точно Этель! - воскликнул Герберт. - Этель, как ты можешь называть чепухой разговоры о мире мертвых, когда ты сама - дух?

- Она отвечает, - доложил Хол, - что мужчина, который и яиц-то толком не сварит, не спалив свою квартиру, не вправе рассуждать о духах.