Мак Рейнольдс
Чужак сказал на скверном итальянском:
— Я бы хотел видеть сьера Марини по делу.
Привратник глядел на него с сомнением. Сквозь дверное окошечко он окинул взглядом одежду просителя.
— По делу, сьер? — он колебался. — Возможно, вы изложите мне суть вашего дела, чтобы я мог доложить Вико Летта, секретарю экселенца.
Он вопросительно глядел на незнакомца.
Тот немного подумал.
— Это имеет отношение к золоту, — сказал он. Он вынул руку из кармана и раскрыл ладонь — на ней лежало с полдюжины золотых монет.
— Один момент, люстриссимо, — быстро проговорил слуга. — Прошу извинить меня. — Он дернулся, словно собираясь склониться в глубоком поклоне. — Ваш костюм, люстриссимо… — Он не докончил фразу и исчез.
Через несколько мгновений он появился снова и широко распахнул дверь.
— Добро пожаловать, люстриссимо, экселенц ожидает вас…
Он провел чужака через сводчатый зал во внутренний дворец. Они миновали фонтан и направились к тяжелой внешней лестнице, поддерживаемой готическими арками и огражденной резными парапетами, поднялись вверх, свернули к темному дверному проему и вошли в слабо освещенный коридор. Перед одной из дверей слуга остановился и осторожно постучал. Изнутри раздался голос, слуга открыл дверь и придержал ее, пропуская визитера. Потом, прикрыв дверь, слуга удалился.
За грубо отесанным дубовым столом сидели два человека. Старший был крепко сколоченным, с лицом холодным и непроницаемым, второй был худ, высок и держался непринужденно. Он учтиво поклонился, сделал жест рукой и сказал:
— Экселенц Марио Гольдони.
Пришелец изобразил в ответ неуклюжий поклон и в явном затруднении пробормотал:
— Меня зовут… мистер Смит.
Наступившее молчание прервал наконец Гольдони, сказав:
— А это мой секретарь Вико Летта. Слуга рассказал нам, что речь идет о золоте и о каком-то деле, сэр.
Незнакомец извлек из кармана десяток монет и положил их на стол. Вико Летта взял одну из них и с интересом стал разглядывать.
— Мне незнакома эта чеканка, — сказал он.
Его хозяин без тени усмешки искривил лицо. Он повернулся к гостю.
— И каковы будут ваши пожелания относительно этих монет, сэр мистер Смит? Я признаться, в замешательстве…
— Я хочу, чтобы вы поместили эту сумму в своем банке, — сказал Смит.
Вико Летта лениво взвесил монеты, пользуясь самыми маленькими гирьками. На несколько мгновений он поднял глаза к небу, подсчитывая результат.
— Все 10 — примерно 49 цехинов, экселенц, — пробормотал он.
Марио Гольдони сказал нетерпеливо:
— Сэр, вряд ли стоит такому заведению, как мое, беспокоиться из-за такой суммы. Одно только ведение книг…
Тот прервал его.
— Я еще не все сказал. Да, сумма мала. Однако я хотел бы запросить с вас в год 10 %. Со своей стороны, я обязуюсь не изымать вклад в течение… 100 лет.
Оба венецианца в удивлении подняли брови.
— Сто лет, сэр? Возможно, недостаточное знакомство с нашим языком… — начал Гольдони вежливо.
— Сто лет, — повторил незнакомец.
— Но ведь, — запротестовал глава дома Гольдони, — через сто лет никого из нас не будет в живых. Все в руке божией — через сто лет от дома Гольдони возможно останутся лишь воспоминания.
Вико Летта, явно заинтересованный, быстро провел расчеты.
— Через 100 лет с учетом 10 %-го годового прироста на вашем счету будет значиться около 700000 цехинов.
— Да, это так, — подтвердил чужак.
— Приличная сумма, — кивнул Гольдони, который начал заражаться от секретаря его заинтересованностью. — И весь этот период все решения, касающиеся вложения этой суммы, будут приниматься моим домом?
— Совершенно верно, — Смит достал из кармана лист бумаги, разорвал его на две части и одну половину вручил венецианцу. — Когда вашим наследникам будет предъявлена другая половина этого листа, ее предъявитель и будет владельцем этой суммы.
— Идет, сэр мистер Смит! — сказал Гольдони. — Странная сделка, но я ее заключу. В наши дни 10 % — это немного.
— Этого достаточно. А теперь, могу я дать вам несколько советов? Вы знакомы с семейством Поло?
Гольдони нахмурился.
— А знаете его племянника Марко?
Гольдони сказал осторожно:
— Речь идет о юном Марко, который попал в плен к генуэзцам? А почему вы спрашиваете?
— Он сейчас пишет книгу о своих приключениях на Востоке. Для торгового дома, интересующегося восточными рынками, это будет кладезь ценнейшей информации. Далее. Через несколько лет в Венеции будет произведена попытка государственного переворота, и вскоре после этого будет сформирован Совет Десяти, который постепенно возьмет в свои руки всю полноту власти в республике. Поддержите его с самого начала и сделайте все заранее, чтобы ваш дом был представлен в Совете.
Оба изумленно глядели на него, и Марио Гольдони незаметно перекрестился.
— Если вы решите вложить деньги за пределами Венеции, — продолжал чужак, — советую присмотреться к торговцам ганзейских городов и их Лиге, которая скоро будет создана.
Они все так же молча глядели на него и этот странный пришелец, видимо, испытывал неловкость. Он сказал:
— Я пойду. Ваше время дорого.
Он подошел к двери, сам открыл ее и вышел.
Марио Гольдони фыркнул:
— Этот брехун Марко Поло!
Вико Летта сказал кисло:
— Откуда он знает, что мы рассматривали вопрос о возможности распространения нашей деятельности на Восток? Мы об этом говорили только друг с другом.
— Государственный переворот, — задумчиво проговорил Гольдони и снова перекрестился. — Может, он намекал, что наш заговор раскрыт? Вико, может, нам следует, пока не поздно, выйти из заговора?
— Возможно, вы правы, экселенц, — пробормотал Вико. Он снова взял в руки одну из монет и внимательно осмотрел реверс и аверс.
— Нет такой нации, — проворчал он, — но монета отчеканена великолепно. И бумаги такой, экселенц, я тоже никогда не видел. И с таким странным языком никогда не встречался, хотя при ближайшем рассмотрении он немного похож на английский.
Дом Летта-Гольдони размещался теперь в районе Сан-Тома — внушительное сооружение, в которое стекались прибыли от рискованных сделок, заключаемых во многих странах.
Рикардо Летта оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на ассистента.
— Так он действительно появился? Будьте добры, Лео, принесите мне бумаги, касающиеся этой, гм, сделки, — мне надо немного времени, чтобы освежить все в памяти. Затем можете впустить этого господина ко мне.
Праправнук Вико Летта, глава дома Летта-Гольдони, элегантно поклонился, описав полукруг рукой, как это было принято в те дни, и сказал:
— Ваш слуга, сэр…
Пришелец, отделываясь от ритуала, дернул головой и сказал в ответ:
— Мистер Смит…
— Кресло люстриссимо! А теперь прошу прощения за свою невежливость. Но когда речь идет об ответственности за такое предприятие, как дом Летта-Гольдони, то долг…
Мистер Смит извлек из кармана клочок бумаги. Его итальянский был ужасен.
— Соглашение, заключенное с Марио Гольдони ровно 100 лет назад.
Рикардо Летта взял бумагу. Она была новой и чистой. Это заставило его нахмурить свой высокий лоб. Он достал свою половину листа, пожелтевшую от времени и, положив на стол, совместил оба фрагмента. Совпадение было полным.
— Удивительно, сэр, но как это получилось, что мой фрагмент пожелтел от старости, а ваш выглядит как свежий?
Мистер Смит откашлялся.
— Это, несомненно, от того, что были использованы различные методы хранения.
— Несомненно, — Летта расслабился в своем кресле и рассеянно совместил кончики пальцев. — Итак, вы желаете изъять свой капитал и наросшие проценты. Что ж, сумма накопилась приличная, сэр, нам придется снять ее с различных счетов.
Мистер Смит покачал головой.
— Я хотел бы продолжить на тех же условиях.
Летта выпрямил спину.