Думери затаил дыхание. Перестала хихикать и сидящая рядом Десса. Забыли о своих шуточках Дорэн‑младший и Дерат.
Желтый шар поплыл над Ареной со скоростью быстро идущего человека, пока не завис в самом ее центре, не касаясь тщательно разровненного песка.
По насыщенности цвета дым уступал золоту песка, более напоминая брюшко змеи. Думери не мог отвести от шара глаз.
Прогремел гром, сверкнула на мгновение ослепившая мальчика молния, но, подняв голову, он увидел все ту же бездонную синеву неба и солнце, заливавшее Арену ярким светом.
Когда же он вновь посмотрел вниз, желтый шар разметало в клочья, а посреди Арены стоял чародей.
Думери подался вперед, вглядываясь в чародея.
Среднего роста, в теле, сверкающее одеяние из красного шелка до пят. Умением точно определять возраст Думери похвастаться не мог, но этот мужчина был, не из молодых: морщины на лице, обвисшая кожа на шее. Но волосы оставались иссиня‑черными, без малейших признаков седины.
Чародей взметнул руки вверх, растопырив пальцы.
– Смотрите! – крикнул он.
Голос его затерялся в громадной чаше Арены, так что услышали его лишь те, кто сидел на лучших местах. Думери почувствовал разочарование. Уж чародей‑то мог усилить свой голос с помощью магии!
Но он забыл о голосе, когда из десяти растопыренных пальцев чародея вырвались десять струй дыма, каждая своего цвета: розовая, фиолетовая, охряная, нежно‑зеленая и светло‑синяя из левой руки, красная, густо‑синяя, медная, темно‑зеленая и черная – из правой.
Чародей помахал руками, скрещивая их над головой, и струи дыма, не смешиваясь, переплелись между собой в сложный рисунок.
Затем одним движением чародей опустил руки, и дымовые струи перестали изливаться из его пальцев. Чародей же сделал шаг вперед, второй, третий, и только тогда Думери понял, что ноги его не касаются земли. Он поднимался в воздух, словно ставил ноги на прочные каменные ступени.
В восьми футах от земли чародей остановился, зависнув между небом и песком, взмахнул рукой, вызвав сноп золотых искр.
– Смотрите! – вновь крикнул он.
За его спиной песок Арены столбом поднялся к небу, разгоняя остатки цветных дымов. Вытянувшись футов на пятнадцать, столб песка превратился в стаю белоснежных голубей, в хлопанье крыльев разлетевшихся во все стороны. Единственное белое перышко, выпавшее из хвоста одной из птиц, медленно планировало на песок, пока чародей не заметил его и не ткнул в него пальцем.
Перышко начало расти и превратилось в белого кота, который мягко приземлился на все четыре лапы. Настоящий кот тут же убежал бы, а этот начал гоняться за собственным хвостом, вращаясь все быстрее и быстрее, словно белый волчок.
Потом резко остановился, и все увидели, что кот черный, как сажа, от хвоста до кончиков ушей.
Кот сел на задние лапы. Чародей махнул ему рукой. Кот обратился в пантеру.
Еще один взмах руки, и пантера исчезла, оставив облачко дыма, которое тут же рассеялось.
Думери как зачарованный смотрел на Арену. А представление между тем продолжалось.
На Дессу, однако, происходящее производило куда меньшее впечатление. Думери слышал, как она что‑то напевала себе под нос.
Когда же по знаку чародея из морской раковины появился обнаженный мужчина, Десса рассмеялась. Думери решил не обращать на нее никакого внимания.
Его отец дремал, разморенный солнцем. Дерат и Дорэн перешептывались.
Думери тяжело вздохнул.
Ну как они могли столь равнодушно взирать на все эти чудеса? Угораздило же его родиться в семье глупцов!
Наконец чародей закончил представление и продолжил подъем по невидимой лестнице. Он поднимался все выше и выше, а внизу синие грабли вновь разравнивали песок, на этот раз в руках нормальных людей.
Думери не смотрел ни на грабли, ни на служителей, ни на торопливо устанавливаемые декорации для пьесы, завершающей праздник.