Там поймаем мы лисицу и запрем ее в темницу. Мы поедем на охоту».
Дичь, которую она собиралась преследовать сегодня, была несколько крупнее лисицы.
Слуга, подскочив, отворил дверь в гостиную. Войдя, Габриэль обнаружила, что в комнате, кроме нее, был лишь лорд Прайд.
– Доброе утро, сэр.
Она приветствовала его с ангельской улыбкой и с таким видом, как будто это не она забралась посреди ночи в спальню к мужчине, и сидела на его кровати.
– Кажется, мы пришли раньше всех, – продолжила она.
– Да, – коротко согласился он, на мгновение оторвавшись от своей тарелки.
– Прекрасный день, – настырно продолжала она беседу, приподнимая крышки над горячими блюдами.
– Да.
– Как раз для охоты.
Ответа не было.
– О, простите меня! Вы, кажется, из тех людей, которые ненавидят разговаривать за завтраком?
Ответом лорда Прайда было то ли рычание, то ли невнятное хмыканье.
Габриэль выбрала себе блюдо и уселась на противоположном конце стола – как можно дальше от своего молчаливого сотрапезника. Намазывая на хлеб масло, она продолжала напевать детскую песенку и старалась не смотреть в сторону Натаниэля.
– Вы должны это делать? – резко прервал ее лорд Прайд. Лоб его прорезала глубокая морщина, а серо-зеленые глаза были наполнены раздражением.
– Делать – что? – Габриэль невинно посмотрела на него.
– Петь эту чертову песенку, – ответил он. – Это действует мне на нервы.
– Ах да, – проворковала Габриэль с обворожительной улыбкой. – Меня это тоже раздражает, но я ничего не могу поделать. Знаете, как привязываются такие глупые песенки.
– Нет. К счастью, я этого не знаю, – оборвал ее Прайд.
Габриэль пожала плечами и потянулась за кофейником.
– Знаете, лорд Прайд, если бы я так же, как и вы, ненавидела разговаривать за завтраком, то предпочла бы есть в одиночестве.
– Именно этого я и хотел. Большая часть гостей спустится к завтраку не раньше половины восьмого, а к этому времени я бы давно ушел.
– Боже, да вы целую речь произнесли, – заметила девушка с восхищением. – Будьте добры, передайте, пожалуйста, молоко.
Натаниэль с грохотом отодвинул стул, взял серебряный сливочник и прошел вдоль всего стола, а затем с такой силой опустил сливочник возле ее чашки, что часть молока расплескалась.
– Благодарю вас, – с милой улыбкой произнесла Габриэль, вытирая пролитое молоко салфеткой.
Натаниэль взглянул на нее с бессильной злобой. Потом он резко повернулся на каблуках и пошел к дверям, нарочито не замечая Майлза Беннета и мисс Бейберри, которые, оживленно болтая, вошли в столовую комнату.
– Доброе утро, Натаниэль, – весело приветствовал его Майлз. – Надеюсь, ты наслаждался завтраком в одиночестве?
– Нет, напротив, – ответил Прайд и ушел.
Майлз, ухмыляясь, отодвинул стул для мисс Бейберри.
– Доброе утро, Габби. Кажется, ты нарушила спокойствие нашего друга с самого раннего утра?
– Похоже, что так, – ответила Габриэль. – Ему следует есть у себя в комнате, если он не терпит компании.
Комната быстро наполнилась жаждущими поохотиться. Габриэль поднялась к себе, чтобы взять шляпу, перчатки и хлыст. Натаниэль Прайд был в костюме для верховой езды, значит, он тоже намеревался отправиться на охоту. Хотя, если на поле он будет так же молчалив, как за завтраком, то его будет трудно втянуть в беседу. Но всегда оставалась надежда на какую-нибудь неожиданность, которая поможет им разговориться.
Лорд Прайд по тем же причинам, что и Габриэль, путешествовал без собственных слуг. Перед зеркалом, он поправил на себе одежду и отряхнул рукой шляпу. Он был одет аккуратно и изысканно, но неброско.