— И потом все равно тебе будет весьма неприятно обсуждать эту тему со знакомыми князя, не говоря уже о мадам Версон.
— Да… конечно… мне вовсе не хочется об этом ни с кем говорить.
Салена побаивалась мадам Версон, и ей было не по себе под завистливыми и злобными взглядами других дам.
Все они как одна принадлежали к числу таких, с которыми мать Салены держалась бы очень сдержанно, холодно и безразлично.
Леди Карденхэм никогда не обсуждала знакомых своего мужа, но если они приходили в дом, она становилась молчаливой, чопорной и не улыбалась обворожительно, как обычно.
Салена часто вспоминала мать, и по сравнению с ней все женщины, которых она видела на вилле или в казино, казались вульгарными.
«Мужчинам такие нравятся, — как-то раз заметила мать об одной даме, поведения которой она не одобряла. — Но эта женщина чересчур легкомысленна, и я надеюсь, что больше ее не увижу!»
Несомненно, леди Карденхэм отозвалась бы так обо всех дамах, с которыми познакомилась Салена в Монте-Карло, и в особенности о мадам Версон.
В то же время Салена старалась не осуждать их вслух, чтобы не расстраивать отца.
Сейчас она вдруг подумала, что ей, вероятно, придется всю жизнь общаться с такими женщинами, и это будет ужасно противно.
Конечно, не все они были такими язвительными и надменными, как мадам Версон, но Салена чувствовала их лицемерие и неискренность. Кружась вокруг князя — да и любого другого мужчины, включая и ее отца, — эти женщины будто исполняли некие роли, благодаря которым надеялись скрыть отсутствие истинных чувств и желание получить то, что им нужно любой ценой. Но Салена об этом догадывалась.
— Нет… папа, — сказала она вслух. — Я не хочу… чтобы кто-то узнал… о моей свадьбе.
И, помолчав, добавила:
— А она… действительно должна состояться так скоро… Сегодня?
— Какой смысл ждать? — пожал плечами лорд Карденхэм. — Князь уже все устроил, и ни у кого не возникло никаких вопросов.
— Но ты… останешься со мной, папа?
— Боюсь, дорогая, что это невозможно, — ответил отец. — Князь настаивает, чтобы во избежание заражения все покинули виллу.
— Но… папа… как же я останусь… одна?
— Я задержусь, насколько это получится, — ответил отец. — И, разумеется, уеду последним.
— Но разве… не покажется странным, что я не еду с тобой?
— Князь позаботился и об этом. Гостям уже сказано, что твоя подруга из пансионата пригласила тебя к себе на виллу, и я дал согласие.
Салена подумала, что и впрямь неплохо было бы встретиться с подругами, а не оставаться один на один с отвратительным пожилым мужчиной, который будет называться мужем.
— Прости, моя дорогая, — сказал отец. — Прости, что все вышло так неожиданно, но поверь: если бы князь не сделал тебе предложение, я бы не знал, как сделать так, чтобы нам не пришлось ночевать в сточной канаве!
Лорд Карденхэм взглянул на платяной шкаф Салены.
Он был забит новыми платьями, которые мадам Иветт сшила для его дочери.
Платья присылали каждый день, а вместе с ними — кружевные ночные сорочки, нижние юбки, шелковые чулки, туфельки в тон платьев и накидки с меховой оторочкой.
Сначала Салена пыталась возражать, говоря, что ей не нужно так много одежды.
Но отец был с ней не согласен и настаивал, чтобы она с благодарностью принимала подарки и не забывала выражать эту благодарность в словах.
Словно прочитав ее мысли, лорд Карденхэм достал из кармана небольшую коробочку.
— Его высочество просил передать тебе это, — сказал лорд. — Он подумал, что этот скромный подарок понравится тебе и облегчит твои переживания по поводу поспешной женитьбы.
Отец протянул коробочку Салене, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы взять ее в руки.
Она догадывалась, что там внутри — «цепь», которая навеки приковывает ее к ненавистному мужчине.