Джем извивалась и корчилась, но Абигейл терпеливо продолжала приводить ее в порядок. Наконец прическа была готова. Абигейл прикрепила бант к волосам невесты и вплела в золотистые кудри атласные и бархатные ленты.
Потом она отступила на шаг и критически осмотрела свою работу.
– Не хватает украшении, – пробормотала она.
– Сегодня она получит кольцо, – обронила Лоррэн.
Джем испуганно подскочила. Она же забыла о кольцах!
– Мы не успели купить кольца. Они прибудут со следующей партией товаров.
– Какой он горячий парень! Не мог даже подождать, пока найдутся кольца, – поддразнила невесту Лоррэн. Абигейл смерила Лоррэн уничтожающим взглядом, но та уже отвернулась от нее и прошептала Беатрисе:
– Как ты думаешь, откуда Джем его выкопала? Никогда прежде не слыхала его имени.
Джем, ловившая буквально каждое слово, хотела было съязвить, что выкопала его на соседнем кладбище, но такое замечание едва ли внушило бы женщинам симпатию к ней. Ей было так неприятно, что дурацкое мнение этих трещоток сейчас значит для нее так много. Но она ничего не могла поделать. Ведь их мужья могут так и не вычеркнуть ранчо Уитэйкеров из черного списка. Джем услышала ответное шипение Беатрисы:
– Не знаю. Я пришла на эту свадьбу только затем, чтобы собственными глазами увидеть, что она и впрямь подцепила какого-то мужика. Кто бы мог поверить!
Щеки Джем внезапно залились краской. Она хотела горделиво поднять голову, но особенно гордиться ей было сейчас нечем.
– Как насчет этого? – Лоррэн вытащила золотой медальон на изящной цепочке.
– Нет! – неожиданно выпалила Джем и сама испугалась своей вспышки. – Я хочу сказать, он принадлежал моей матери. Я не могу...
Мягкий голосок Абигейл, взявшей медальон из протянутой руки Лоррэн, перебил ее:
– Он может пока что послужить вместо колец. Два сердца сливаются в одно.
Боль в душе Джем стала еще острее. Когда-то Джем действительно верила в то, что это возможно, что однажды она найдет того единственного человека, о котором мечтала. Но это время прошло, и она поняла, что такого человека на свете нет. Есть только тот, кого она покупает за щедрый куш.
Но Абигейл уже надела тонкую цепочку ей на шею и щелкнула застежкой. Джем машинально потянулась к медальону.
– Твоя мать была бы так рада за тебя, – пробормотала Абигейл. Горячие слезы навернулись Джем на глаза. Ничто не могло тронуть ее сильнее, чем эти слова.
– Ну, пора тебе взглянуть на себя, – сказала Абигейл, поворачивая Джем к зеркалу, стоявшему в углу.
Джем замерла, по всему ее телу пробежала дрожь изумления. Незнакомка в зеркале тоже выглядела удивленной.
Лоррэн с трудом оторвалась от сундука, повернулась к Джем и чуть не задохнулась от восторга.
– Это и вправду ты, Джем?
– Не уверена. – Знакомыми были только глаза. Абигейл подкрасила ей губы и слегка нарумянила щеки. Лицо Джем обрамляли нежные завитые локоны, в отливающие золотом волосы были вплетены длинные ленты. А платье!.. Джем машинально подняла руку, чтобы прикрыть обнаженную часть тела: прежде она никогда не выставляла напоказ так много. Она открыла рот, чтобы возмутиться, когда из зеркала ей подмигнул золотой медальон.
Джем вспомнила портрет матери, на котором та была изображена именно в этом платье и с этим медальоном. Дочь не унаследовала чудесные черные волосы своей матери, кожу цвета слоновой кости и ярко-голубые глаза. Джем была точной копией своего отца. Но сейчас, стоя перед зеркалом, она заметила какое-то сходство с покойной матерью. Что-то в ней напоминало о том, что она все же была дочерью Камиллы Уитэйкер. И в этот момент она поняла, что не может снять медальон. А Макинтайр вовсе не нужно знать, что для нее значит это золотое сердечко. Джем даже сомневалась, что он вообще поинтересуется этим.