Лукас уже собирался согласиться с ним, как вдруг кто-то громко постучал в дверь. «Люди из дилижанса!» Подумав об этом, он нащупал в кармане пистолет.
— Входи! — небрежно крикнул Георгий, и дверь распахнулась. Лукас держал палец на спусковом крючке, однако высокий молодой человек, появившийся на пороге, был ему не знаком.
Женщина, увидев его, обрадовалась и торопливо утерла слезы уголком передника.
— Петр, наконец-то! — радостно воскликнула она.
«Так, значит, это и есть счастливый жених», — подумал Лукас, поднимаясь на ноги. Петр уставился на него как на привидение. Наверное, посторонние люди редко здесь появлялись.
Георгий откашлялся.
— Добрый вечер, Петр. Это… это…
— Лорд Стратмир, атташе британского посольства в Москве, — вежливо произнес Лукас и поклонился. — Я здесь проездом по пути в Архангельск по казенным делам. Меня чуть не задавил один ангелок, который ехал на санях.
Петр поморгал голубыми глазами, потом широко улыбнулся:
— Опять моя Татьяна озорует? Не бойтесь, господин, как только поженимся, я ее приберу к рукам.
С порога кто-то презрительно фыркнул.
— Ишь размечтался! — насмешливо произнесла будущая молодая жена, обеими руками удерживая вторую овчарку.
Петр улыбнулся еще шире и с обожанием посмотрел на нее.
— Уж поверь, так оно и будет.
Когда она ногой захлопнула дверь, все замолчали. Петр, порывшись в глубоком кармане своего полушубка, извлек оттуда небольшой бумажный пакетик и отдал его невесте.
— Это тебе, для твоего подвенечного платья.
Приоткрыв алые губки, девушка принялась развертывать бумагу. Увидев содержимое пакетика, она охнула, радуясь, как ребенок в Рождество.
— Мама, посмотри, что он привез! — воскликнула Татьяна, протягивая на ладони кучу мелкого речного жемчуга.
— Привез из самого Надворска, — самодовольно усмехнувшись, сказал Петр. — Видишь, как я о тебе забочусь?
— Мы все видим. — Георгий исподтишка бросил взгляд на гостя, словно призывая его тоже подивиться щедрости жениха. Лукас тут же изобразил восхищение. Любой светской моднице этих жемчужин едва хватило бы на дюйм вышивки для отделки платья, но жениху из деревни Мишаково они, наверное, обошлись недешево.
— А теперь подойди и дай мне то, что я хочу, — сказал Петр, обращаясь к Татьяне.
Покраснев, девушка пересекла комнату и, приподнявшись на цыпочки, торопливо чмокнула его в щеку, но Петр поймал ее за талию и прижал к себе, с вызовом поглядывая через плечо на Лукаса. Итак, сын сельского старосты и самый завидный жених в Мишаково. «Казимир, черт возьми, что ты от меня хотел?»
Лукас поднялся на ноги.
— Ну что ж, мне, пожалуй, пора. Кости у меня не переломаны, но я вам советую, молодой человек, держать ее подальше от саней!
— Нельзя сейчас уходить, — запротестовала Татьяна. — Ночь на дворе, холодно. Да и снег пошел.
— Я, кажется, вспомнил — милях в пятнадцати отсюда есть другая деревня…
— Лальск, — одновременно подсказали Георгий и Петр. Перебивая друг друга, они принялись рассказывать, как туда проехать.
Лукас сел в седло и на случай, если они будут наблюдать за ним, сначала поехал на запад. Приезжать сюда было совершенно незачем. «Прости, Казимир».
Миновав сосновую рощу, Лукас свернул к югу, но не успел он проехать и мили, как услышал взрыв такой силы, что его покачнуло в седле. Приподнявшись в стременах, он оглянулся назад и в свете полумесяца увидел дым, поднимавшийся над деревней: сквозь него прорывались языки пламени, к небу взлетали снопы искр.
Нахлестывая ошалевшую кобылу, Лукас поскакал назад. Вскоре он увидел Татьяну, которая неподвижно стояла с кошкой на руках и растерянно смотрела на него.
— Я вернулась за ней, — сказала девушка, кивком указав на кошку.