Это было одиннадцать лет тому назад. Он был
неуправляем, когда учился в университете, и я решил, что почуяв себя в упряжке, парень умерит норов. Куда там! Он украл двадцать шесть тысяч
долларов из кассы фирмы, и я выгнал его в три шеи, - Хэролд поджал свой тонкие губы. - И с работы, и из дома. Он уехал из Омахи - я его больше
никогда не видел. И не хотел видеть, но теперь хочу и моя жена хочет. Месяц назад, восьмого марта я узнал, что он не брал денег. Я узнал, кто их
взял, что было целиком и полностью доказано.
Разумеется, вору воздается по заслугам, а я бы хотел разыскать собственного сына.
Он вытащил из кармана большой конверт, что-то из него достал и поднялся из кресла.
- Это его фотография, последняя из тех, какие у меня есть. - Одну из них он протянул мне. - Здесь шесть экземпляров, я могу сделать еще. -
Он вернулся на свое место в кресле. - С парнем поступили несправедливо, и я хотел бы загладить свою вину. Мне не за что перед ним извиняться,
поскольку в ту пору у меня на руках были доказательства, что деньги взял он, теперь же я знаю, что не он, и поэтому хотел бы его найти. Жена
прямо-таки горит от нетерпения повидать сыночка.
На фотографии был запечатлен круглощекий юнец в академической шапочке, мантии и с прыщами на подбородке, видимо, очень добрый. Никакого
заметного сходства с папашей, который не проявлял никаких признаков сентиментальности.
То ли умел держать себя в руках, то ли попросту и его жилах текла рыбья кровь. Я был склонен думать, что последнее больше соответствовало
действительности. Жена на него наехала, а то бы и не чихнул.
Вулф положил фотографию на стол.
- Вы уверены, что он в Нью-Йорке, но почему, позвольте спросить?
- Потому что жена и обе дочки каждый год в дни рождения получают от него открытки - специальные поздравительные открытки. Я подозреваю, что
жена все это время с ним переписывалась, хотя она и отрицает. Она говорит, что с удовольствием бы переписывалась, но он не дал ей адреса,
присылал только открытки, и ни всех стоял почтовый штемпель Нью-Йорка.
- Когда пришла последняя?
- Девятнадцатого ноября, меньше чем пять месяцев тому назад. В день рождения моей дочери Марджори. И тоже из Нью-Йорка.
- Что-нибудь еще? Кто-нибудь видел его здесь?
- Не знаю.
- Полиции удалось добыть факты?
- Ровным счетом ничего. Но я не жалуюсь. Похоже, она старалась, да в таком громадном городе, как Нью-Йорк, у нее по горло всяких других
дел. Я уверен, что одиннадцать лет тому назад сын приехал сюда поездом из Омахи, но я не могу подтвердить это фактами. В полиции моим делом
занимались несколько человек, целую неделю занимались, по крайней мере, они мне так сказали, сейчас же, думаю, уже никто не занимается. Я
послушался жену и решил сам предпринять решительные шаги. Разумеется, в ущерб своему бизнесу.
- Этого мне мало, - сухо заметил Вулф. Он тоже, вероятно, остановился на версии рыбьей крови. - И что, объявления в газетах не дали никаких
результатов?
- Никаких. Я получил письма от пяти сыскных агентств с предложениями услуг, приблизительно дюжины две листков от психов и самозванцев.
Полиция ими занималась, но все оказалось липой.
- Каким образом были составлены ваши объявления?
- Я сам их писал.