Пара глотков доброго шотландского виски – и все чудесным образом становится на свои места, верно? Боюсь, я недостаточно четко объяснил свои позиции.
Похоже, Стрикленду просто-напросто не пришло в голову, что кто-то способен осмелиться не согласиться с ним или отказаться исполнить его волю, сообразил Рэнд. Скорее всего герцог решил, что если он логически обоснует свою мысль, то незамедлительно получит согласие. То, что у его собеседника могут быть собственные соображения на этот счет, не приходило ему в голову.
– Виски – это чудесно.
Герцог слегка кивнул, видимо, принимая согласие Рэнда как первую из уступок, за которой должны последовать остальные.
– Клер, дорогая, – окликнул он, – не будете ли вы столь добры?..
Почувствовав какое-то движение позади себя, Рэнд на мгновение решил, что мисс Банкрофт решила сама услужить им. Незаметно скосив глаза в ее сторону, он увидел, как она неторопливо подошла к двери, дернула за сонетку и вызвала дворецкого.
– Благодарю вас, дорогая, – добродушно кивнул герцог. – А теперь, если вам угодно, можете пойти к себе. Боюсь, обсуждение всех этих скучных деловых деталей вас утомит.
Рэнд Гамильтон невольно отметил про себя, что если Клер Банкрофт и задела небрежность, с которой ее, как ребенка, отсылали прочь, то она ничем этого не показала. Все с той же легкой улыбкой на губах она обратилась к герцогу, и в голосе ее не было и намека на обиду. Однако она как будто оттаяла немного – во всяком случае, так с ним могла разговаривать старая приятельница. Словно пытаясь по-дружески предупредить герцога, мисс Банкрофт произнесла:
– Берегитесь, ваша светлость. Вы решили, что капитан Гамильтон уже склонился перед вашей волей. Однако, боюсь, если он не передумает, вам вряд ли удастся перейти к деталям.
Рэнд смотрел, как ее тонкие пальцы легли на ручку двери.
Внезапно он почувствовал что-то вроде легкого разочаровання оттого, что она уходит, и удивился. С чего бы это? Может, потому, что она в отличие от герцога с пониманием отнеслась к его праву отказаться от сделанного предложения? По крайней мере ей не пришло в голову спорить, подумал он.
– Рад был познакомиться с вами, мисс Банкрофт, – учтиво сказал Рэнд.
Она скользнула по нему равнодушным взглядом.
– Я тоже, капитан Гамильтон, и вы это знаете. – Клер повернула ручку двери. – Я буду в своей гостиной, ваша светлость. – С этими словами она вышла из комнаты.
Стрикленд даже не посмотрел ей вслед. Его внимание было приковано к гостю. И от него не ускользнул внезапный интерес, вспыхнувший в глазах капитана при резком выпаде Клер. «Жаль, что ей не пришло в голову промолчать», – вздохнул он про себя.
– Боюсь, вам придется извинить мою крестницу – она привыкла объясняться откровенно.
Рэнд и сам не знал, что удивило его больше: тот факт, что мисс Банкрофт оказалась крестницей герцога, или то, что Стрикленд счел нужным принести свои извинения. Никак не отреагировав на его слова, он вместо этого спросил:
– Она была больна?
– А-а! – протянул Стрикленд. – Стало быть, мой намек на то, что она может утомиться, не прошел незамеченным!
Рэнд не стал спорить. Однако от его острого взгляда не укрылись ни глубокие тени, залегшие под глазами мисс Банкрофт, ни ее бескровное лицо.
Жестом предложив Рэнду сесть, герцог упорно молчал, пока тот наконец не опустился в кресло.
– Больна… да, но не в обычном понимании этого слова, – проговорил он после того, как Рэнд умышленно развалился в кресле, вытянув вперед ноги.
Герцог все больше сомневался, что ему удастся притерпеться к развязным манерам невежи американца. «Это все оттого, что они живут в огромной стране, от бескрайности ее просторов», – решил он.