Он отправился в университет слепым щенком, а приехал домой уже умудренный опытом, но только мир, существующий в его воображении, не соответствовал реальному. Поначалу Гордон носил платок на шее и длинные волосы, подражая поэтам, но, решив посвятить себя дипломатической службе, завел подобающий галстук, уложил волосы на пробор и стал говорить с ораторскими нотками в голосе, какие, по его воспоминаниям, были в последние годы у отца. Но когда он был голоден, как сейчас, то забывал о напускном величии и вновь становился самим собой.
— Перестань, уже пять часов. Сколько ты собираешься ждать? Лайманам не пристало брать работу у простых людей.
— Это зов сердца, — ответила Кетти с извиняющейся улыбкой. Гордон страдал от неразделенной любви к мисс Элизабет Стэнфилд и мог счесть приемлемым это объяснение.
— Влюбленный мог бы быть поэнергичнее. Да черт с ним, слышишь? Лепешки остынут.
— Иди. Их прервал стук в дверь.
— А, вот и он. — Кетти отворила дверь и увидела бобровую шапку и шарф, намотанный так, что лица вошедшего было почти не видно. Кетти разглядела только пару прищуренных глаз, но она с первого взгляда поняла, что этот человек не мистер Стейнем. Посетитель через ее голову осмотрел кабинет, где находился Гордон, и прежде чем она успела вымолвить хоть слово, грубо оттолкнул ее в сторону и вошел. Пока она закрывала дверь, по ее спине пробежал холодок. Это был еще не страх; Кетти слишком рассердилась, чтобы испугаться. Но когда она обернулась и увидела черное дуло пистолета, нацеленного на нее, страх начал расти и захлестнул ее. Она с безмолвным ужасом смотрела на своего брата, который уставился на пистолет так, как если бы это было воплощение сатаны.
— Отдай письмо, которое Костейн оставил тебе, — грубо сказал мужчина. Кетти почувствовала, что он специально изменил голос и старался говорить хрипло и грозно, чтобы запугать ее.
— Я не знаю, о чем вы говорите, — ответила она дрожащим шепотом.
— Человек, который только что вышел, — сообщение из Германии, — нетерпеливо сказал незнакомец, поводя пистолетом.
Кетти почувствовала, что близка к обмороку. Она предвидела возможные последствия своего поступка, но не думала, что они будут столь опасны и последуют так стремительно. И ни разу в ее фантазиях не фигурировало оружие. Потом она вспомнила мистера Лавла, которого этот человек почему-то назвал Костейном. Итак, у нее появился шанс помочь ему. Налетчик скользнул взглядом по письму на ее столе, и она внезапно приняла решение.
Кетти взяла любовное письмо мистера Стейнема и свой перевод. Мужчина выхватил их у нее из рук и пробежал глазами сначала оригинал, потом перевод.
— Но ведь это любовное письмо, — воскликнул он.
— Именно его и оставил Костейн, — сказала она, невинно раскрыв глаза. — Вы же видите — оригинал на немецком.
Гордон слушал, и его первое оцепенение спало, мозг начал работать. Даже при самом беглом размышлении было совершенно ясно, что мужчина с оружием не обманутый муж, как он сначала подумал, иначе его бы не удивило любовное письмо. Их незваный гость скорее всего был шпионом.
— Должно быть, оно зашифровано, — сказал он не подумав и тут же пожалел о своих словах.
Налетчик с интересом посмотрел на него и, кажется, принял идею. Он сунул письмо в карман, продолжая держать молодых людей под прицелом.
— Быстро ложитесь на пол, — скомандовал он.
— Ни за что, — вскинулся Гордон.
— Делай, как он говорит, Горд и, — сказала Кетти и села на пол.
— Ложитесь лицом вниз, плечом к плечу, — продолжал командовать мужчина.
Они выполнили и это приказание.
— Ты, — сказал он Гордону, — сними свой галстук и свяжи ваши локти.
Гордон сел, не спуская глаз с пистолета, снял галстук и сделал, как было приказано, но узел завязал свободно.