— Ага! Еще шесть седых волосков, — произнесла она с мрачным удовлетворением. Почему мужчины с возрастом становятся представительнее, а женщины только стареют?
Хотя его никогда не назвали бы классическим красавчиком, но Гас — с озорными голубыми глазами и окладистой черной бородой — выглядел как герой с обложки ее нового любовного романа. Старел он удивительно красиво. Как и Алекс, черт возьми! Как же! Голубая кровь, аристократическая кость! — грустно заключила Ангелина. Невооруженным глазом видно, что в ее жилах кровь течет самая что ни на есть обыкновенная…
— Что случилось, ты ударился головой? — Она заметила шрам, змейкой уходящий к границе его непослушных волос, чуть повыше другого, скрытого бородой.
— Так, слегка. Один парень на шоссе не удосужился вовремя включить сигнал поворота. Слушай, Ангелина, что это у тебя мигает свет? Так часто бывает?
— Не чаще двух раз в неделю. Хочешь лепешку к кофе?
— Мм… Надо было в прошлый раз проверить проводку. Лепешку? Да, с удовольствием. Напомни мне взять из грузовика тестер, когда я пойду за сумкой.
Ангелина налила кофе, достала банку плавленого сыра и полдюжины свежих лепешек. Весь день она работала как вол. Гас ввалился, когда чуть стемнело, мрачный и усталый, но на предложение поужинать ответил, что не голоден.
Что-то раздражало его, и обязанностью Ангелины — как единственной родственницы к востоку от Миссисипи — было вытянуть причину.
Она решила подойти издали. Не секрет, что она не слишком сильна в этом, но по-другому победить Гаса Видовски нельзя.
— Угадай, кого я встретила дважды на этой неделе? — как бы случайно обронила она, намазывая сыр на половинку лепешки и передавая ее через стол брату. — Хайтауэра. И его дочку тоже; она просто чудо. Высокая блондинка с серыми глазами — очень похожа на Дину, но намного интереснее, даже в четырнадцать лет.
Гас был влюблен в Дину. Алекс, наверное, об этом не догадывался, но она-то знала это практически из первых рук. Если бы Ангелина не возненавидела эту женщину за то, что та увела у нее Алекса, она бы возненавидела ее только за страдания брата. Дина экс-Хайтауэр была и остается позолоченной сучкой, даже став графиней или герцогиней в каком-то микроскопическом королевстве.
Бедный Гас! Стоял рядом с Алексом на свадьбе, а затем бросил все и отправился на заработки за семь месяцев до окончания колледжа. Диплом он так и не получил.
— Отлично. Ну и как Алекс? — Не дожидаясь ответа. Гас продолжал:
— Ты знаешь, я нашел работу на побережье, малыш. Возможно, начать придется только в ноябре. Почему бы нам не взять отпуск на недельку-другую?
— Тебе даже не любопытно?
Гас потянулся за новой лепешкой, стряхнул с нее сыр, затем залез в холодильник в поисках чего-нибудь сладкого.
— Не любопытно? Что именно?
— Алекс. Вы ведь не виделись сотню лет, а были не разлей вода. Вместе с Куртом.
— Ну и что? Я занят. У тебя есть лимонное повидло?
Она достала из кладовки банку, открыла и подала ему.
— Испортишь себе зубы. Если бы Алекс был моим лучшим другом и я бы не виделась с ним…
— Ну хватит! Оставь, хорошо?
— Сомневаюсь, чтобы Сэнди помнила мать. Сэнди — их дочь, я тебе говорила? Ей примерно столько же, сколько было мне, когда…
— Да, знаю. Столько же, сколько было тебе, когда ты, не стесняясь, черт возьми, меня, без зазрения совести вешалась на Алекса.
Ангелина с грохотом бросила нож на пластиковый стол.
— Никогда! Никогда в жизни я не вешалась на мужчин!
Гас усмехнулся, а она невольно подумала, что с годами он не потерял привлекательности.
Они с Алексом отличались друг от друга как день и ночь; вместе или по отдельности, они оба с легкостью сводили женщин с ума.
Гас намазал повидло с мастерством и точностью художника.