Единственный мужчина, к которому ее влекло физически, которому она доверяла настолько, что могла часами плавать с ним в море и болтать поздно вечером на балконе, презирает ее. Смерть матери не принесла ей страданий. Ее тяготит лишь то, что Себастьян для нее недосягаем.
Двадцать три года она расплачивалась за то, что судьба посмеялась над ней, позволив стать дочерью Андреа. Неужели и теперь дурная слава Андреа будет преследовать ее?
– Мисс Лонг, присаживайтесь. – Седовласый адвокат служил у Матиаса уже много лет и, несмотря на возраст, сохранил живость, и это восхищало Рейчел.
Матиас был таким же, пока не женился на женщине моложе себя на двадцать пять лет...
Рейчел старалась не смотреть никому в глаза, пока шла к маленькой оттоманке, стоявшей рядом с книжным шкафом. Она села и положила руки на розоватые свободные брюки. Она не придерживалась молодежной моды, и обтягивающая одежда, которая не до конца прикрывала тело, не входила в ее гардероб, хотя она жила в демократичной Южной Калифорнии.
Филиппа Курос, мать Себастьяна, в сопровождении его племянницы вошла в комнату и расположилась рядом с сыном. Хотя он сидел спиной к Рейчел, она могла представить себе выражение его лица, когда он помогал матери устроиться. Затем он повернулся к адвокату и жестом разрешил ему начинать.
Завещание Андреа всех удивило. Она отписывала все свое имущество мужу, и только в случае, если он умрет раньше нее, оно переходило к Рейчел.
В цели такого завещания сомневаться не приходилось. Андреа и предположить не могла, что Матиас переживет ее, но считала, что это убедит его, будто он значит для нее больше, чем родная дочь.
Тем не менее последняя воля Матиаса была странной. Хотя он оставил некоторые памятные вещи членам семьи и Рейчел, все основное состояние, включая виллу, отошло Себастьяну Куросу.
Рейчел внутренне усмехнулась. Матиас даже не потрудился позаботиться о молодой вдове в случае своей смерти. Скорее всего, он смертельно устал от грешков жены и от ее возмутительного поведения.
Закончив читать, седовласый адвокат отложил в сторону документ, и его голубые глаза остановились на Рейчел. Все сидящие в кабинете тоже посмотрели на нее.
Рейчел стало не по себе.
– Коронер не смог определить, кто из сидящих в машине умер первым. – Адвокат перевел взгляд на Себастьяна. – Однако я уверен, что члены семьи не будут возражать, если все личные вещи вашей матери перейдут к вам.
Себастьян качнул головой в знак согласия.
Рейчел отнюдь не стремилась стать владелицей имущества своей распутной матери. Единственное, что она с радостью приняла бы от Андреа, это то, что она унесла с собой в могилу, – имя ее отца.
Андреа скрывала его от Рейчел всю жизнь.
Себастьян услышал, как постучали в дверь, и поднял голову. Дверь была открыта, но Рейчел не входила, просто стояла на пороге. Свет из коридора падал на нее сзади, и тень скрывала от Себастьяна выражение ее лица.
Неужели сейчас он получит подтверждение своим невеселым мыслям? Ему всегда хотелось верить, что Рейчел не унаследовала жадность своей матери...
– Входи. Не стой в дверях.
Рейчел вошла, но держалась настороженно, как лань, напуганная близостью охотника.
– Я не хотела мешать.
– Если бы я намеревался побыть один, то закрыл бы дверь.
– Конечно. – Рейчел глубоко вздохнула, избегая смотреть ему в глаза. Ее ладони были сжаты в кулаки. – У тебя найдется свободная минутка? Мне нужно кое-что обсудить с тобой.
Себастьян указал кивком на стулья, обтянутые красной кожей, на которых они сидели с матерью во время прочтения завещания.
– Присаживайся. Я знаю, о чем ты хочешь поговорить, и уверен, что мы с тобой придем к дружескому согласию.
Рейчел приняла новость, что ей практически ничего не досталось, с каким-то странным спокойствием.