– Вот и мы! – воскликнула Хайди, распахивая дверь. За ней открывалась большая, залитая солнцем комната, полная миниатюрных, ярко одетых женщин. Лиловый, пурпурный, ярко-желтый, светло-вишневый – все цвета радуги. На шее каждой женщины висели тяжелые ожерелья из золота, серебра и полудрагоценных камней. В воздухе витал сладкий аромат восточных духов. При виде девушек голоса смолкли. Маленькие девочки, одетые в точности как старшие, спрятали лица в пышных юбках своих мам и тетушек.
Хайди принялась всех представлять, начиная с древней старушки в пурпурном атласном одеянии. Из-под набрякших век глядели проницательные глаза.
– Фатима, наша прабабушка.
– Да хранит тебя Аллах! – произнесла Фатима арабское приветствие.
– Ей почти сто лет, – похвасталась Хайди. – Может, даже больше, никто не знает.
Жена шейха Халида казалась по сравнению с ней намного моложе, хотя ей тоже было далеко за семьдесят. Потом следовала мать Хайди, Каира, и множество тетушек, имена которых Элисон даже не пыталась запомнить. Были тут и кузины.
После того как почетной гостье представили маленьких девочек, Элисон пригласили располагаться на груде подушек рядом с низким диваном, на котором, скрестив ноги, сидела Фатима. Улыбающиеся служанки, бросая на Элисон любопытные взгляды, принесли чай. Серебряный сервиз был в настоящем английском стиле, но сам чай подали в стеклянных бокалах. Детям раздали кусочки сахара и увели прочь. «Они будут играть в саду, а потом лягут спать», – объяснила Хайди. Элисон была разочарована, ей хотелось поближе познакомиться с детьми. Внутренний двор, как оказалось, находился в глубине дворца. «Там есть солнце и тень, а еще бассейн для детей. Вечерами мы часто сидим там за вышиванием. Потом я тебе покажу. Надеюсь, ты будешь иногда к нам приходить».
– А теперь я налью настоящий английский чай, – с гордостью объявила Каира. Чай показался Элисон слабым и недостаточно горячим, но она принялась нахваливать его. Ее угостили маленькими пирожными с медом и миндалем, рахат-лукумом, марципаном и разнообразными восточными сладостями. Пожалев о том, что плотно пообедала, Элисон попробовала все. Она уже была наслышана об арабском гостеприимстве. Отказ от предлагаемых угощений мог быть расценен как смертельная обида. Но впереди был еще ужин с Полом Эвертоном.
Сначала разговор не клеился.
– Только моя мать, я и младшие кузины, которые учились в Алжире, говорим по-английски, да и то не очень хорошо, – сообщила Хайди.
– И мой французский тоже слаб, – призналась Элисон. Но скоро общаться стало легче, и только старшие тетушки хранили молчание, время от времени заходясь от смеха.
– Просто они нас не понимают. И не привыкли к гостям-англичанам. – Хайди повернулась к женщинам и что-то быстро сказала им по-арабски. Они закивали и улыбнулись Элисон. Похоже, Хайди отчитала их за отсутствие хороших манер.
После этого Элисон изо всех сил старалась включить тетушек в разговор, обращаясь к ним на своем школьном французском. Они стеснялись отвечать и с благоговением разглядывали ее. Наконец одна из них осмелела.
– Неужели бывают такие прекрасные волосы? – прошептала она.
– Они безнадежны, – вздохнула Каира. – Совсем не умеют себя вести. – Она явно стыдилась своих пожилых родственниц. – Но в Сиди-Бу-Кефе мы ведем такой уединенный образ жизни, – продолжила она. – И только по радио узнаем, что во всем мире у женщин появляются новые возможности. Однако мой отец в этом не виноват. Он поборник прогресса и хочет, чтобы мы учились новому, но у нас так мало возможностей. Если бы вы могли приходить к нам хотя бы иногда и рассказывать по-английски об обычаях вашей страны или читать английские книги…
– С радостью! – искренне согласилась Элисон.