Вот он, первый намек на ее будущую роль: четверо портных, которых умудрилась привезти с собой женщина низкого происхождения по имени Корбиат, работают на кого-то другого; похоже, теперь все и каждый стали важнее, чем Ваннис.
Это просто унизительно для супруги Эренарха, целых десять лет бывшей законодательницей мод, появиться на приеме в старом, не раз надеванном белом платье для пикников в саду. Разве что бросить вызов Вселенной, надеввсе свои драгоценности?
— Пропади все пропадом! — Только усилием воли она сдержала себя: даже пытка не заставит ее появиться на людях с красными, опухшими глазами.
— Ваше Высочество, — обратилась к ней с порога Йенеф, — Эренарх только что покинул анклав.
— С кем он и что на нем надето?
— Его сопровождает только один человек. Я его не знаю — он в сером, без знаков отличия. Эренарх одет в белое — мне даже показалось, что это униформа.
— Но не может же он носить флотскую форму, — воскликнули Вапнис.
«Разве его не выгнали из Флота? Вернее, из Академии?»
— Его костюм даже проще, Ваше Высочество. — Йенеф без дальнейших указаний опустила чип в прорезь пульта, и на экране возникли две мужские фигуры, идущие по траве к центральному павильону. Цвета было трудно различить в темноте — имиджер, должно быть, имел плохие усилители цвета.
Ваннис включила увеличение. На высокого мужчину в сером можно не обращать внимания — это телохранитель. А вот Брендон...
Ваннис прикусила губу. Действительно, чрезвычайно простой камзол — и никаких украшений. Что бы это значило?
Не важно что.
Ваннис выключила изображение. Порывшись в разноцветной куче на полу, она извлекла белое платье из мерцающего шанта-шелка и оторвала от него кружевную оборку вместе с тонкой, как паутинка, туникой.
— Убери драгоценности, — бросила она через плечо, — и отыщи мне белые атласные туфли. Да нет, не эти — утренние.
Поймав красноречивый взгляд Йенеф, Ваннис рассмеялась. Горничная, вероятно, думает, что хозяйка сошла с ума.
«Возможно, так оно и есть — отчасти».
Сев за туалетный столик, Ваннис выбрала драгоценности из своей высокой прически и засмеялась снова.
* * *
Жаим понюхал воздух, идя за Брендоном по закругленной дорожке к огромному, сияющему золотым светом павильону. Искусственная ночь онейла, мягкая и прохладная, пахла влажной почвой, цветами и свежей водой. Можно было запросто поверить, что ты находишься на планете: огни жилых домов на той стороне, в девяти километрах, имитировали созвездия ночного неба. Жаим запрокинул голову, внезапно уяснив себе сложное устройство Ареса. Остро, как никогда прежде, он ощутил всю роскошь и утонченность культуры Дулу. Жилища в онейле Ареса сконструированы так, чтобы не только радовать глаз в ближайшем рассмотрении, но и создавать для противоположной плоскости иллюзию ночного неба.
Силуэт Брендона рисовался на пологом спуске к озеру — он смотрел на огни на том берегу. На миг Жаиму показалось, что все созвездия Ареса вращаются вокруг этой одинокой фигуры.
Потом ему вспомнились гулкие пространства Нью-Гластонбери на Дезриене и потрясенное лицо Брендона, когда Сновидение отпустило его. Жаим отогнал от себя это воспоминание и подошел к Брендону.
Они помолчали немного. Вода плескалась у берега, и невидимые лягушки выводили причудливый мотив. Линий округлых холмов проступали на фоне верхних огней. Слышался шум водопада, и дорожка вилась меж красивых деревьев. Большой изящный павильон, светящийся впереди, нипочем бы не выдержал настоящей непогоды.
Жаим посмотрел на Эренарха, пытаясь разгадать его настроение. Тревога? Брендон мало говорил после их высадки с крейсера Нукиэля — разве что о самых насущных делах.
С самого прибытия они не выходили из Аркадского Анклава.