А раньше она была самой красивой на Мютюалите. Марта Гардель, все ее знали.
– Я не все, и я не телефонная книга. Что тебе от нее нужно?
Клеман отступил. Ему не нравилось, когда с ним громко разговаривали.
– Что мне от нее нужно? – повторил он.
Нельзя много разговаривать, нельзя, чтобы его заметили. Только Марта сможет его понять.
Девушка покачала головой. А парень, видно, и впрямь дурачок. От такого лучше держаться подальше. И все‑таки его было жалко. Она поглядела, как он осторожно поставил на землю свой аккордеон.
– Эта Марта, как я понимаю, была одной из наших?
Клеман кивнул.
– Ладно, стой здесь.
И девушка направилась к Жизель, шаркая на ходу ногами.
– Там один парень ищет подружку, из бывших, с Мобер‑Мютюалите. Марта Гардель, помнишь такую? Сейчас она не зарегистрирована.
Жизель подняла голову. Она многое знала, даже то, о чем не ведали официальные органы, и гордилась этим.
– Лина, крошка, – сказала Жизель, – кто не знал Марту, тот, считай, вовсе ничего не знал. Это тот артист ее ищет? Пусть подойдет, не люблю бросать свое место, сама знаешь.
Лина издалека махнула рукой. Клеман почувствовал, как забилось сердце. Он поднял инструмент и побежал к толстой Жизель. Бегал он плохо.
– Вид у него дурацкий, – заметила Жизель, доставая сигарету. – Явно дошел до ручки.
Клеман поставил аккордеон у ног Жизель и посмотрел на нее.
– Ты спрашивал старую Марту? Она тебе зачем? Учти, к ней просто так не подъедешь. Она у нас как памятник архитектуры, разрешение на осмотр требуется. А у тебя, дружок, уж извини, больно вид странный. Так зачем она тебе?
– Старая Марта? – повторил Клеман.
– Ну да. Ей уже за семьдесят, ты не знал? Ты и вправду с ней знаком?
– Знаком, – сказал Клеман, делая полшага назад.
– А чем докажешь?
– Я ее знаю. Она меня всему научила.
– Работа у нее такая.
– Нет. Она меня читать научила.
Лина расхохоталась. Жизель сурово обернулась к ней:
– Чего скалишься, дура? Ты ни черта в этой жизни не понимаешь.
– Она тебя научила читать? – уже мягче переспросила Жизель.
– Когда я был маленький.
– Смотри‑ка, это на нее похоже. И чего тебе от нее надо? Тебя как зовут?
Клеман собирался с мыслями. Кто‑то убил женщину. Надо что‑то придумать, сочинить. «Е – ты выдумываешь». Но это‑то и было труднее всего.
– Я должен вернуть ей деньги.
– Это может быть, – кивнула Жизель, – старуха Марта всегда на мели. И сколько?
– Четыре тысячи, – наугад сказал Клеман.
Он устал разговаривать. Это было слишком быстро для его головы, и он боялся сболтнуть лишнее.
Жизель задумалась. Странный парень, что и говорить, но Марта умеет за себя постоять. А четыре тысячи на дороге не валяются.
– Ладно, верю тебе, – сказала она. – Видел букинистов на набережной?
– Набережная? Которая около Сены?
– Ну, конечно, у Сены, глупый, где же еще. Вот, значит, на левом берегу напротив улицы Невер, не ошибешься. У нее там маленький лоток с книгами, один друг ее пристроил. Старая Марта не любит сидеть без дела. Запомнишь? Точно? Уж прости, умником тебя не назовешь.
Клеман молча глядел на нее, не решаясь ответить. Сердце колотилось как бешеное, нужно разыскать Марту, от нее зависело все.
– Ясно, – вздохнула Жизель, – сейчас напишу тебе.
– И чего ты с ним возишься! – Лина пожала плечами.