Кстати, Стась, я все хотел спросить тебя о том же: киберы каждый день аккуратно расчищают нашу стройплощадку, а сегодня я обнаруживаю на ней какие-то камни, охапки сучьев...
Попов (примирительно). В общем-то, конечно, камни ни к чему. Сегодня у меня немного система барахлила, и машины разбросали эти камни по все площадке. Потом убрали, конечно.
Комов (слушает. Вертит в руках веточку). Спасибо, Стась! (Идет к выходу, задерживается.) Так значит, завтра чтобы все были готовы. Хочу предупредить - могут быть любые неожиданности. (Уходит.)
Майка. Что это с нашим Комовым случилось? Какой-то странный... Еще сказал бы (дразнит): "Майка, Яков! Не забудьте прихватить с собой зонтики!"
Попов (вешает гитару). Ничего не странный. Это ты о нем всегда: "Душа общества, человек редкостной общительности, остроумный..." А я всегда считал его не от мира сего... (Пауза. Недоуменно.) Кто его знает, откуда взялись эти камни...
Вандерхузе. Подождите, ребята, здесь что-то не то...
КАРТИНА ВТОРАЯ
Рубка корабля. В большое окно-иллюминатор виден край серо-лилового неба, розовое крошечное солнце без лучей, клык айсберга. Стась Попов сидит перед приемником, крутит ручку настройки: свист, шум, музыка. Раздаются позывные земной радиостанции.
Диктор. ..."Центр управления полетом. В двадцать один час земного времени в очередном сеансе связи начальник исследовательской экспедиции "Ковчег" Геннадий Комов сообщил: экипаж корабля чувствует себя хорошо, выполняет намеченную программу..."
(Стась выключает приемник, в это время входит Вандерхузе.)
Вандерхузе. Комов не заходил?
Попов. Нет еще.
Вандерхузе (подходит к Попову). Скучно тебе здесь одному будет. (Сочувственно.) Однако придется потерпеть, как ты полагаешь?
Попов. Полагаю, что придется.
(Вандерхузе отходит от Попова, останавливается посреди рубки, смотрит на безрадостный пейзаж планеты, видный в иллюминатор. Он чуть запрокидывает голову, выпячивает нижнюю губу, что придает его лицу выражение верблюжьей надменности.)
Вандерхузе (задумчиво). Да. Это очень похоже на Землю, но это не Земля. И в этом вся беда с землеподобными мирами. Все время чувствуешь себя обманутым. Обворованным чувствуешь себя.
(Появляется Майка.)
(Майке.) Однако и к этому можно привыкнуть, как ты полагаешь, Майка?
(Майка молча берет в углу рюкзак, молоток с длинной рукояткой, махнув на прощанье рукой Попову, выходит.)
Майка что-то загрустила сегодня.
Попов. Или злится. С ней такое бывает.
(Торопливо входит Комов.)
Комов. Готовы? Вандерхузе. Готовы... Куда мы сегодня, Геннадий? Опять на озеро? Комов (идет к Попову, протягивает ему пачку радиограмм). Прошу вас, Попов, отправить радиограммы. Связь со мной через глайдер. (Оборачивается к Вандерхузе.) Мои точки на западном берегу озера, у вас высота в квадрате сто два. (Подходит к Вандерхузе, берет его под руку, идет к выходу.) Кстати, я все думаю, Яков, и не могу понять, каким образом эта дохлая рыба оказалась на выступе скалы? (С заметным раздражением.) Это уже двенадцатая мертвая рыба из запущенных нами в озеро! Ну, хорошо, можно выяснить, почему рыбы гибнут, но почему она оказалась на скале?!
Вандерхузе (приостанавливаясь). Не планета, а дом с привидениями так, кажется, сказала Майка, а женская интуиция, Геннадий...
(Вандерхузе выходит. Комов задерживается в дверях, возвращается к Попову. Берет его за локоть.)
Комов (быстро и тихо). Вы боитесь оставаться один, Стась?
Попов (с изумлением). Боюсь? О чем вы, Геннадий Юрьевич? Я не ребенок все-таки...
Комов. А может быть, присоединитесь к нам?
Попов (пожимает плечами). Я бы с удовольствием. Но у меня же неполадки с киберами, надо повозиться.
Комов. Ну-ну! (Быстро уходит.)
(Раздается сигнал радиосвязи. Попов принимает радиограммы. Отключается.)
Попов. Все! (Пауза.