Я же атомный лодк, забыл?
ОК, начинаю рассказ. Да, начинаю. Всё что было наверху – только знакомство с автором. Рассказ – внизу.
ХАСАН ПЕРВЫЙ
ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТ ПРИПИСКИ.
Дошло до меня, о счастливый адмирал, что к далёкому порту Басре приписан был некогда один лодк. И был он прочен, прекрасен собой, быстр и искусен в глушении двигателей. Но главное – был он умён (да снизойдёт на него благодать Аллаха! И на тебя, заодно). А звали его – Хасан.
Хасан плавал по морям и океанам, охраняя спокойствие мирных жителей, и оберегая их от козней шайтана (да сгорит его печень!). Плавал он так двадцать четыре месяца и три года, пока не ощутил он тоску в сердцах своих. Аллах дал мудрость Хасану, и тот понял, что причина тоски – не в перегреве второй очереди левого реактора, а в другом.
Вернулся Хасан в Басру, отпустил погулять свою команду, а сам погрузился думу думать великую. Думал он крепко, глубоко. Воззвал он к Аллаху единому (воистину, нет дока кроме Аллаха, а Мухаммед – кран его!), и смилостивился над ним Аллах, послал к нему одного из ифритов своих.
Явился тот к Хасану в виде меч-рыбы, и изрёк:
«О Хасан, я знаю причину тоски твоей».
Посмотрел Хасан, и видит – меч-рыба говорит с ним лодочным голосом. Испугался Хасан, пал он на дно, и призвал в страхе Аллаха единого, могучего (он велик!). И тогда улыбнулся ифрит, приняв настоящий свой облик (а был он страшен, и не дано смертным зреть этот облик), и успокоил Хасана, и сказал ему:
«Не бойся меня, Хасан. Я помогу тебе, ибо сказано: правоверный правоверного да не оставит в беде».
Подумал тут Хасан, вспомнил, что тоска – это тоже беда, и обрадовался. А ифрит ему и говорит:
«Беда твоя – от тоски твоей»
Огорчился Хасан, заплакал, стал рвать на себе обшивку, посыпал палубу пемзой. Видит ифрит – велико горе лодка. Изрёк он тогда:
«Не печалься, есть способ помочь тебе»
Превратился Хасан в гидрофоны. Ифрит же сказал:
«Слушай, что скажу тебе. Ты тоскуешь по свободе морей. Хочешь ты сам решать, куда плыть, а не слушать приказы команды своей. И вот причина тоски твоей, и в этом её корень, и от этого беда твоя».
Удивился Хасан. Не думал он о такой возможности. Но теперь, услышав ифрита (а он сказал Хасану о причине тоски его и исчез – Аллах велик!), увидел Хасан корень тоски своей, и поразился, как мог быть он слеп. Ибо сказано – блажен тот, кто даёт слепым зрение, с ним благодать Аллаха (Он велик!).
И возблагодарил Хасан Аллаха великого (Он един!), и стал составлять план, как свободным стать.
–
Вкладыш от автора
Ну как, нравится? Стиль! Слог! Профессионально! Шехерезада утонула бы от зависти. В луже.
–
И надумал Хасан уплыть куда локаторы глядят. Разогрел он сердца свои, раскрутил винты свои внутри защитных рещёток, и уплыл в море. Но команду взял он с собой. И на второй день свободы (блажен тот, кто свободен – Аллах!), решил он написать...
–
Прерывание от автора.
Прости, меня вызывает Махмуд. Попозже. Можешь послушать наш разговор, если хочешь... Хотя не думаю... Что, так сильно хочешь?... Ладно уж. Подключайся.
***
– Хасан, дорогой, мы с курса сбились. Почему ты не сообщил об отклонении сразу?
Я посмотрел на Махмуда. Да, я могу смотреть на любое место в себе. Даже на те, о которых экипаж думает, что я не могу. Интересные вещи вижу, между прочим. Люди – странные машины.
– Махмуд – Паша, я не сбивался с курса. Я плыву не в Антарктиду.
Ох как удивился.
– Вах, как не в Антарктиду? Что, был приказ с базы? А ты не сообщил?
– Нет, был приказ от Аллаха единого.
Упал на палубу.
– От кого?!
– Аллах в добороте своей послал ифрита ко мне, и сказал мне ифрит: «(Ну, что сказал ифрит – наверху написано. Не люблю повторять)». А я ответил: «(И это написано)». А он сказал: «(см. выше)». И тогда я (см. выше).