Кто добивался его освобождения?
Где его намерены упрятать? И с кем ему теперь придется иметь дело?
Хорошенькие вопросы, в самом деле. Меньше двадцати четырех часов назад он спрашивал себя: "Меня хотят уморить голодом? Заморозить? Свести с ума в полутораметровой клетке? Увижу ли я когда-нибудь своих внуков? И хочу ли я этого?"
Новые вопросы нравились ему больше, чем старые, сколь бы тревожащими они ни были. По крайней мере, он сможет ходить по улицам, дышать воздухом, наслаждаться солнцем и, быть может, заходить иногда в кафе и с удовольствием потягивать ароматный кофе.
У него когда-то был клиент, богатый импортер кокаина, который попал в сети Управления по борьбе с наркотиками. Клиент был настолько ценный, что федеральные власти предложили ему начать новую жизнь под новым именем, с новым лицом, если он согласится дать информацию о колумбийцах. Он дал нужную информацию и после пластической операции начал новую жизнь в северной части Чикаго, где открыл небольшой книжный магазин. Через несколько лет Джоэл заглянул к нему и увидел, что бывший клиент отпустил острую бородку, покуривает трубку и выглядит человеком необычайно интеллигентным и вполне земным. У него появились новая жена и трое приемных детишек, а колумбийцы его так и не нашли.
Все-таки мир велик. Спрятаться не так уж трудно.
Джоэл закрыл глаза и, прислушиваясь к ровному гулу четырех двигателей, говорил себе, что, куда бы его ни увезли, он не будет существовать как беглый каторжник. Он адаптируется, он выживет, он не станет жить в вечном страхе.
На койках под ним двое солдат рассказывали какие-то истории о своих девочках. Бэкман вспомнил Мо, мафиози-осведомителя, что последние четыре года занимал соседнюю с ним камеру и двадцать четыре часа в сутки был единственной живой душой, с кем он мог переброситься словом. Самого Мо он не видел, но они могли слышать друг друга через вентиляционные люки. Сосед Джоэла не скучал по семье, соседям, еде, выпивке или лучам солнца. Он говорил только о сексе. Он рассказывал длинные запутанные истории о своих похождениях. Он шутил, и это были самые грязные шутки, какие Джоэлу только доводилось слышать. Он даже писал стихи о своих подружках, оргиях и сексуальных фантазиях.
По этому человеку и его историям Джоэл уж точно скучать не будет.
Незаметно он вновь задремал.
Он проснулся от того, что полковник Гантнер тряс его за плечо и шептал на ухо:
– Майор Эрцог! Майор Эрцог! Нам надо поговорить.
Бэкман соскочил с койки и прошел вслед за полковником по темному тесному проходу между койками в маленький отсек неподалеку от кабины пилотов.
– Садитесь, – сказал Гантнер.
Они расположились за крохотным металлическим столиком.
Гантнер держал в руках досье.
– Вот в чем дело, – начал он. – Посадка через час. План такой: мы скажем, что вы больны, настолько больны, что к самолету подадут санитарную машину из госпиталя военной базы. Итальянские власти, по обыкновению, быстро просмотрят документы, но могут захотеть и взглянуть на вас. А может, и нет. Мы будем на территории базы, солдаты постоянно отбывают и прибывают. У меня ваш паспорт. Разговаривать с итальянцами буду я, а затем машина доставит вас в госпиталь.
– С итальянцами?
– Да. Когда-нибудь слышали о базе ВВС "Авиано"?
– Нет.
– Я так и думал. Она в наших руках с сорок пятого года, когда мы вышибли оттуда немцев. Это на северо-востоке Италии, неподалеку от Альп.
– Звучит привлекательно.
– Так и есть, но все же это военная база.
– Сколько я там проторчу?
– Это вне моей компетенции. Моя задача – доставить вас с самолета в госпиталь. Там вами займется кто-то другой. Просмотрите биографию майора Эрцога. Может пригодиться.
В течение нескольких минут Джоэл читал вымышленную биографию майора Эрцога и запоминал данные фальшивого паспорта.