Сита подошел с золотым подносом к чародею, который положил на него сердце. Оно также хорошо послужит его черному искусству. Льняным платком, который протянул ему человек-ящерица, он вытер свои окровавленные руки. Сита отвернулся.
- Аманар! - шипящий голос демона разнесся среди стен. - Ты используешь мою жертву для своих целей. Опустошитель Душ.
Прежде чем ответить, Аманар поспешно оглянулся. Женщина, близкая к безумию, извивалась в своих путах. Она не слышала ничего, кроме своего собственного крика, задушенного кляпом. Сита прошел к двери жертвенного покоя, словно он ничего не слышал. С'тарра не способны мыслить самостоятельно, они умеют только выполнять приказы. Сите было ведено убрать сердце в чашу, на которую было наложено заклятие - сохранять свое содержимое свежим. Но прежде чем он выполнил это приказание, ему словно что-то еще пришло в голову - насколько его бескрылый дух был вообще в состоянии порождать какие-либо мысли.
Колдун склонил голову - внешне это выглядело так смиренно, как только можно себе представить - касаясь подбородком груди. - О, великий Морат-Аминэ, я твой покорный слуга. Твой раб, который освободил тебя из заточения во мраке.
Боги и демоны не умеют забывать, во всяком случае, не так, как люди, но зачастую они предпочитают кое о чем не вспоминать, особенно если они оказались обязаны чем-то смертным. Такое напоминание не помешает.
Щупальце, покрытое золотистой кожей, потянулось к Аманару, который призвал на помощь всю свою силу воли, чтобы не отшатнуться, - и тут же поспешно отдернулось.
- Ты все еще носишь амулет.
- О величайший среди владык и власть имущих!
Столь незначителен я перед тобой, что ты можешь раздавить меня, как червяка, попавшегося на твоем пути, и не заметить этого. Я ношу этот амулет лишь для того, чтоб дать тебе знать о своем существовании. Ведь если ты раздавишь меня, я не смогу служить тебе и прославлять тебя.
- Служи мне хорошо, и тогда в тот день, когда Сэт будет заточен подобно тому, как был заточен я, и когда я буду безраздельно властвовать над силами тьмы, я отдам тебе в рабство тех, кто называет себя людьми, и ты будешь приводить их ко мне, чтоб я был сыт.
- Твое слово - мой приказ, великий Морат-Аминэ.
Аманар заметил, что вернулся Сита в сопровождении еще двух с'тарра. Чародей сделал повелительный жест, и оба они поспешили к залитому кровью алтарю. Но прежде чем приблизиться к черному мраморному блоку, они пали ниц. Пока они снимали путы с жертвы и тащили ее к жертвеннику, они не поднимали глаз на демона.
Неожиданный стук заставил волшебника удивленно повернуться к двери. Никто не осмелится мешать этому ритуалу! Но стук повторился. Аманар вздрогнул, когда в его мозгу просвистел голос демона:
- Иди, Аманар. Это нечто важное для тебя. Чародей бросил через плечо еще один взгляд на большую золотую змеевидную фигуру, которая неподвижно возвышалась над алтарем. Пламенные глаза наблюдали за ним - как? Насмешливо?
- Готовь следующую жертву, Сита.
Связанная женщина отчаянно сопротивлялась, когда сухие руки слуг подняли ее с пола.
Перед стражниками-с'тарра стоял взволнованный туранец с клиновидной бородкой. Его дородная фигура в развевающемся желтом одеянии являла собой разительный контраст одетому в чешуйчатую кольчугу тонкому стражнику с пустыми красными глазами. Человек попытался заглянуть через плечо волшебника в жертвенный покой, но Аманар поспешно закрыл дверь. У него в замке вообще было очень мало слуг из людей, которым он мог доверять, и не пришло еще время им узнать, кто тот, кому они служат.
- Почему ты покинул Аграпур, Тевик? - прошипел он.