— Серебряные нужны тану для улучшения породы, — продолжал Длинный Джон. — Главным образом женщины, но иногда и мужчины. Тут уж все идут в ход — и нормальные и… как их… латентные. Последних они страсть как ценят. Я не больно в этом разбираюсь, но они, видать, надеются, что человеческие гены все ихнее племя сделают производительным. Ну, как наше там, в Содружестве.
— А разве для повышения производительности им мало золотых торквесов?
— Э-э, приятель, в том-то и штука. Даже лучшие из них не сравнятся с метаносителями из Содружества. Ни один тану мизинца не стоит наших Великих Магистров. Не, им до нас ох как далеко! Но генетический план — он их подтолкнет. Тану — мастера планы строить… Кроме этих планов, воевать, пить да трахаться — вот и все их занятия. Генетический план, он им знаешь для чего нужен? Хотят закрепить свою победу над фирвулагами. Слыхал про них? Кровные братья тану, только росточком не вышли. Правда, они торквесов не носят, но по части всяких иллюзий, превращений, телепатии — очень даже похожи. Гены фирвулагов встречаются и у тану, поэтому их бабы иногда производят на свет фирвулагов. А карлики, чтоб ты знал, и физически сильнее, и плодятся чертовски быстро, не то что тану. Одним словом, если тану думают удержать изгнание в своей власти, то им еще попотеть придется.
— Да, ситуация проясняется, — заметил Брайан. — Но давай вернемся к серебряным торквесам. Ты говоришь, их надевают без разбору, но ведь кто-то может и не выдержать.
— Точно. Бывает, наденут кому торквес — а он и с катушек долой. У всякого торквеса может обнаружиться… как ее… несовместимость с психологией носителей. Даже среди чистокровных тану попадаются выродки. Их называют «черные торквесы». Если же человек в серебряном торквесе свихнется, тану делают все, чтобы спасти его гены. Женщин, к примеру, одурманивают чем-то и заставляют рожать без устали, пока те дух не испустят. Целители латают их по мере возможности, а после удаляют яичники и пересаживают рамапитекам. Только пересадки не всегда удачны, потому как рамапитеки плодятся уж очень жестоким способом… Но тану все равно проводят такие опыты.
— А если мужчина окажется несовместим с серебряным торквесом?
— Ну так что? Сперматозоиды очень даже хорошо сохраняются. Что до их владельцев… на них есть Охота… Или заклание.
— Про Охоту я уже слышал, — угрюмо откликнулся Брайан. — А вот заклание… Это что? Жертвоприношение, что ли?
— Да нет, обыкновенная казнь преступников и безнадежно непригодных. Жертвоприношение, как я понимаю, должно быть благородным, чистым… ну, или вроде того. Жертвоприношения тану совершают очень редко — когда сажают на трон нового короля. А обычные заклания устраивают два раза в год: в конце Великой Битвы — в первых числах ноября — и в праздник Великой Любви
— в мае. Это больше похоже на чистку тюрем и карцеров, чем на жертвоприношение… Да, в Содружестве это сочли бы негуманным, но если разобраться, не такая уж плохая идея.
Не читай мои мысли, Джонни, подумал Брайан. А вслух спросил:
— А как серебряные люди попадают в золотые?
— Всяко бывает, — смеясь, густым басом произнес шкипер. — Вон твой вертлявый прямо туда и метит.
Брайан не знал, что и ответить. Разумеется, Эйкен Драм как нельзя лучше подходит для безумного мира чудовищных сил и варварства. Но как быть с Мерси, такой пугливой и хрупкой?
На носу корабля в красно-белых, развевающихся на ветру одеждах появился исполин Крейн в сопровождении Элизабет.
— Ну вот, мы почти на месте, Брайан. Видите сооружение со стропилами, залитыми золотистым светом, и сотнями ярких лампочек, рассыпанных по всему фасаду? Это Большой Королевский дворец. Там и закончится наше путешествие.