Я поняла, как чувствуют себя деревья весной. Вот почки растут и лопаются наконец со сладкой болью, и солнышко ласково пригревает едва появившиеся клейкие листочки…
Кровь по-прежнему бурлила во мне. Меня переполняло страстное желание любви, ну да, очевидно то, что я сейчас испытываю, называется страстью. Но к кому? Не к этой же туше, не к этому посапывающему сундуку, что лежит рядом со мной.
Я ткнула ненаглядного кулаком в бок, чтобы подвинулся, потом улеглась поудобнее.
«Нет худа без добра, — думала я, засыпая, — зато мы наконец-то расстанемся с ненаглядным навсегда. После всего, что случилось, ноги моей не будет в его квартире. Завтра я выпровожу его домой и больше никогда не увижу».
Если бы я знала, как я тогда ошибалась…
* * *
Герман включил зажигание, прогрел мотор и, не торопясь, выехал со стоянки. У самых ворот к нему бросилась молодая женщина с большой сумкой в руках.
— Шеф! Прошу вас, подвезите!
Это было так похоже на то, что случилось позавчера — девушка, сумка и эта фраза, — что Герман от страха покрылся холодным потом. Все это снова обрушилось на него: полная газа квартира, жуткая боль в затылке, мертвое женское тело на диване, ночная поездка по городу с трупом в багажнике, черный лес, жуткий плеск воды, смыкающейся над трупом… Посерев лицом, он резко вдавил в пол педаль газа и рванул вперед, чуть не сбив какую-то зазевавшуюся старуху… Однако далеко уехать ему не удалось. Перед ним вынырнул, подрезая «копейку», черный джип «чероки» с тонированными стеклами, а когда он, ударив по тормозам и чудом избежав столкновения, взглянул в зеркало заднего вида, то увидел, что сзади вплотную к нему, встала «девятка» цвета «мокрый асфальт».
Из джипа вышли двое парней в черных кашемировых полупальто: один — широкоплечий накачанный блондин, второй — худой брюнет с узким нервным лицом.
Подойдя к «копейке», брюнет наклонился и спросил:
— Что же это ты" падла, с девушкой так грубо обошелся?
— С к-какой девушкой? — заикаясь от страха, спросил Герман.
— С какой? — переспросил брюнет, удивленно подняв брови. — С той, которая тебя вежливо попросила подвезти. А что, была еще одна?
— Не знаю никакой девушки! Что вам от меня надо? — истерично закричал Герман, надеясь, что на шум кто-нибудь обратит внимание.
— Что ты с ним базаришь, Брюль? — гнусавым голосом вступил в разговор накачанный блондин, презрительно оттопырив нижнюю губу. — Он это, как пить дать, он!
Видел, как психанул, когда Жанка к нему сунулась?
— Сейчас, Шило, — покосился брюнет на напарника, — сейчас мы его газетчику покажем.
От ближнего торгового центра в сопровождении плечистого мордоворота в короткой кожаной куртке шел инвалид, торговавший на улице газетами.
— Ну, — повернулся к газетчику брюнет, — этот?
Газетчик, преисполненный чувства собственной значимости, внимательно оглядел бежевую «копейку», обошел ее сзади, взглянув на номера.
— Машина эта, — солидно кивнул он, — я ее, считай, каждый день вижу, она по вечерам с этой стоянки выезжает. Номер весь не помню, но там точно «ХР» было и здесь — видите? — 774 АХР… Точно, эта машина.
— Ну и что ты видел вчера? — подозрительно осведомился брюнет.
— Да я же говорил уже…
— Отвечай, козел, когда спрашивают! — рявкнул на газетчика блондин. — Мало ли что говорил!
Обиженный и испуганный инвалид негромко забубнил:
— Ну, девка эта шла очень быстро, чуть не бежала…
— С какой стороны? — вклинился брюнет.
— Оттуда. — Газетчик махнул рукой в сторону соседнего квартала, где за небольшим сквером сверкал разноцветными огнями серый куб казино «Квинн».
— Дальше! — Брюнет буравил старика взглядом. — Было у нее что-нибудь в руках?
— Сумка большая, — торопливо ответил газетчик.