Андрея это не устраивало. Люба обнаглела: она уже подумывала об открытии второй сауны, аж на самой Тверской. Если жена и зарабатывает деньги, то доход ее должен быть меньше, чем у мужа, а не наоборот. Так, во всяком случае, считал Андрей. Поэтому он принял ключевое решение. Ключевое и роковое. Знали об этом решении только несколько сотрудников фирмы. Люба не знала.
Дмитрий и Толик, которых решение Андрея касалось самым непосредственным образом, тоже ничего не знали. Поэтому Дмитрий, увлекая за собой Толика, уверенно поднялся на невысокое крыльцо и толкнул дверь.
Андрей сидел у себя в кабинете и, казалось, ничего не делал. Просто сидел, опустив голову на руки. Когда Дмитрий с Толиком вошли, он выпрямился и улыбнулся через силу.
— Привет.
— Привет… И сразу до свидания, — ответил Дмитрий, — давай бабки, и я побежал.
— Проблемы у тебя, знаю, — Андрей поднялся с кресла и подошел вплотную к Дмитрию. От Андрея пахло дорогим одеколоном и… Дмитрий мог бы поклясться, что к запаху одеколона примешивается еле уловимая мускусная вонь, та самая! Нервы, нервы, точно нервы! Дмитрий встряхнулся:
— Откуда ты знаешь? Да, не важно. Бежать мне надо, срочно.
— Я, наверное, смогу помочь. Пошли в баньку, обсудим.
— Некогда… — попытался протестовать Дмитрий, но Андрей мягко подтолкнул Дмитрия и Толика вперед себя к выходу из кабинета:
— Давай, давай, иди. Не пожалеешь.
По узкой деревянной лесенке все трое спустились в подвал и через обитую некрашеными березовыми планками дверь сразу попали в уютный предбанник. Андрей остался у двери, а Дмитрий с Толиком так и замерли: развалившись на мягких диванах, в предбаннике сидели Капитан с приятелем. В руках у обоих были пистолеты.
«Макаров,» — машинально определил Дмитрий. Дула обоих пистолетов смотрели Дмитрию в лоб.
— Тут такое дело… — смущенно пояснил Андрей, — купили они нас. Не хотел я с потрохами под хумских идти, а у «Мерлина», я знаю, крышак еще покруче. И купили. А ты, Дим, с этого, конечно, попал.
— А я? — подал голос Толик.
— Головка от «Панасоника», — ухмыльнулся Капитан, — ты тоже попал, — потом обернулся к приятелю:
— Боцман, держи на мушке Димку.
С этими словами Капитан перевел дуло своего пистолета… Но, к удивлению Дмитрия, не на Толика, а на Андрея:
— Ты, Андрюх, вали отсюда. Мы их здесь кончим, и не мешай. Запри. Через десять минут вернешься, поможешь жмуриков упаковать.
Но Андрей не успел уйти: в кармане у Боцмана заверещал мобильный телефон. Не опуская пистолета, Боцман вытянул телефон из кармана и приложил к уху:
— Что? Да ведь… Хорошо. — Боцман скосился на Капитана, — хозяин не велит казнить.
— А это точно хозяин? Дай сюда.
Андрей оставался в предбаннике, напряженно пытаясь уловить голос «хозяина», рычавший в трубке. Но разобрать так ничего и не удалось.
Капитан отключил телефон, отдал Боцману. Пожал плечами:
— Живыми, говорит, нужны. Ваше счастье, мужики. Подставляйте руки, вязать будем… Да не ты! — Отмахнулся он от Андрея, который тоже с испугу вытянул руки, — ты лучше веревку принеси. И разгони с пути своих шестерок, чтобы не подглядывали.
Машина неслась куда-то к окраине. Толик сидел, весь сжавшись, и мелко дрожал. Дмитрий, наоборот, был спокоен. Если решили оставить вживых, значит — предложат работу. Причем, скорее всего, работу вовсе не бесплатную: даже если заставят отработать за негодные детали, это не так много. Надо только дать им понять, что он — нужный человек. Вот как с Толиком быть? Кому он нужен? С другой стороны, «хозяин» дал команду пощадить обоих. Наверное, и для Толика найдется дело. Он, в конце концов, отличный химик…
Капитан молча вел машину. Боцман тоже молчал, не опуская пистолета.
— Спрячь пушку, не убегу, — сказал Дмитрий.