Она не отличалась той пышной, роскошной красотой, которую предпочитали он и большая часть мужчин, знакомых ему. Ее стройный стан, который, кажется, не обладал особенными женскими округлостями, четко обозначился под переплетенным серебряной ниткой бархатом. Лицо ее было довольно миловидным. Она выглядела немного истощенной и напоминала Али худую козочку. Но ее глаза! Они были голубыми, как предрассветное небо, а струящиеся по плечам волосы излучали звездный свет.
Она выглядела как фея из сказки.
– Меня зовут Али аль-Хусейн ибн Абдалах ибн Сина, – сказал он и в тот же миг удивился тому, что представляется ей. – Я врач и сейчас буду тебя обследовать.
Ему показалось или в голубых глазах рабыни действительно промелькнул интерес? Когда он осторожно стал ощупывать ее голову, проводить по волосам, заглядывать в глаза и рот, мысли о ее совершенстве роились в его голове. Но он был достаточно умен, чтобы не подавать вида, что наслаждается красотой. Юсуф не моргая следил за каждым его движением. И Али ни секунды не сомневался в том, что тот в любой момент может пустить в дело свой грозный сверкающий меч.
Состояние здоровья рабыни привело Али в изумление. Он не обнаружил признаков недугов, беременности либо инфекционных заболеваний, которые бы объяснили ее душевное состояние. Но больше всего его поразили зубы рабыни: они были как белые сверкающие жемчужины. Ни один не был поражен кариесом. Исходя из этого, он мог бы утверждать, что молодой женщине от силы тринадцать-четырнадцать лет. Но когда Али заглянул в ее глаза, то понял, что она намного старше его. Али наморщил лоб.
– Ах, что же я еще хотел узнать… – пробормотал он. – Как твое имя? – спросил он по-латыни, четко и медленно выговаривая каждое слово. В раннем детстве его обучали этому языку. Почему он так нервничает? Ведь женщина перед ним – всего лишь рабыня.
Али изучающе смотрел на нее. Было видно, что она старается понять смысл его слов. Наконец глаза ее засветились, и ему стало ясно, что она уловила значение сказанного. Охрипшим от волнения голосом женщина заговорила на странном языке, который он никогда не слышал. Заметив, что Али не понял ее, покачала головой, пожала плечами и на ломаном, трудном для понимания латинском ответила:
– Звать Беатриче Хельмер.
– Беатриче?
Она кивнула и указала пальцем на Али.
– Врач?
– Да, я врач. У тебя что-нибудь болит?
Она поспешно покачала головой и, указав на себя, пояснила:
– Врач. Беатриче. Врач. В Гамбурге.
Али ошеломленно посмотрел на рабыню. Что она хотела этим сказать? Если он правильно понял, то эта женщина утверждает, что она врач. А что тогда означает слово «Гамбург»? Населенный пункт?
Тревожные предчувствия охватили Али, на спине выступил холодный пот. Кажется, он начал понимать женщин в гареме эмира. Либо он имел дело с ведьмой из далекой незнакомой страны, либо просто с сумасшедшей. Как в том, так и в другом случае было бы лучше побыстрее от нее избавиться, вернув ее в пустыню, пока она не принесла какой-нибудь беды.
Он уже вознамерился уходить, чтобы довести до сведения эмира свое предложение, как ему в голову пришла мысль, каким образом можно испытать рабыню. Если она в действительности владеет искусством врачевания, из какой бы страны ни была родом, то должна знать хотя бы некоторые из его инструментов. Али достал их из саквояжа и разложил на шелковой подушке. Потом кивнул рабыне, с любопытством следившей за его движениями.
– Тебе известны эти инструменты? – растягивая слова, спросил Али.
Рабыня пристально рассматривала скальпели, щипцы и инструмент для прижигания. По ее лицу было заметно, что она не узнает их. Али обратил внимание на ее руки. Они были изящными, узкими, как у знатной дамы. Но кожа казалась грубой и покрасневшей, как у прачки.