ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В самый разгар перепалки с Кэрмоди дверь магазина распахнулась и впустила Джека Тайлера. Сердце в груди Хеллер екнуло, она почувствовала прилив сил и заговорила с еще большим жаром. Отведя взор от вошедшего, она перегнулась через прилавок так, что ноги едва касались пола, и уставилась бывшему мужу прямо в лицо.
- Совесть у тебя есть, Кэрмоди?! Целых полгода ты не даешь на детей ни гроша, а теперь явился клянчить у меня машину. Ты, видно, вконец рехнулся!
Мужчина, к которому были обращены эти слова, перекатился с пяток на носки и тряхнул головой, откидывая светло-русые волосы с глаз, казавшихся то голубыми, то зелеными.
- Тебе бы только меня бранить! Денег я не даю на детей! А что я сижу без работы, тебе до лампочки!
- Рассказывай! - возразила она, выпрямляясь и складывая руки на груди. - Сидишь без работы, как же, что ни день тебя видят где-нибудь играющим.
- За выпивку, Хеллер! Только за выпивку! Настоящего жалованья я уже год как в глаза не видел. А все потому, что у меня нет машины!
- И ты воображаешь, что я… я должна дать тебе машину!
- А кого же еще мне просить? Да ведь это и к твоей выгоде!
- К моей выгоде? - Она сощурилась. - Каким же это, интересно знать, образом?
Он засунул руки в карманы, так что джинсы обтянули его тощие бедра, и склонил голову, придав физиономии выражение оскорбленной невинности: "Это ж надо, не верить мне!"
- Я буду отдавать тебе половину моего заработка! - торжественно пообещал он.
На какой-то миг ее гнев сменился на милость. Видит Бог - лишняя копейка ох как не помешает в ее хозяйстве! Но она тут же спохватилась - Кэрмоди, как всегда, бросает слова на ветер; добившись желаемого, он тут же забывает о своих обещаниях. Она покачала головой.
- Половина от ничего равняется нулю, Кэрмоди! А к тому же как, по-твоему, буду обходиться без машины я?
- Я с удовольствием отвезу вас, куда вам будет угодно, - произнес поблизости знакомый бас.
Хеллер втайне возликовала, но, безжалостно подавив чувство радости, подняла вверх подбородок и взглянула на Джека.
Он взял с полки банку лимонада, как бы в оправдание своего присутствия, и произнес:
- Прошу прощения, я стал невольным свидетелем вашей беседы.
Кэрмоди подскочил поближе, обрадованный счастливой оказией.
- Видишь, дорогая? Все уладилось!
- О, заткнись! - возопила Хеллер, поворачиваясь в сторону Джека. Кэрмоди оперся худым бедром о прилавок, приняв позу наблюдателя. - Вы берете меня под свою опеку, Тайлер?
Он поставил лимонад на прилавок и окинул ее оценивающим взглядом.
- У вас вид вполне зрелой женщины, не нуждающейся в опеке.
У Хеллер перехватило дыхание, но она решила не реагировать на слова Тайлера и перевела дух. Уголком глаза она заметила, как возмущенный Кэрмоди сделал шаг в сторону Джека, но тут же отступил назад. Еще бы! Хеллер закусила губу, сдерживая улыбку. Да, Джек, который выше Кэрмоди на добрых четыре дюйма, а тяжелее фунтов на шестьдесят, а то и семьдесят, при желании мокрого места от него не оставит! Это не мешало Кэрмоди держаться с видом собственника, что чрезвычайно раздражало Хеллер. Она облокотилась на стол и повернулась к Тайлеру:
- Дело в том, что здесь я кончаю в девять, а в половине десятого уже должна быть в доме для престарелых. Иными словами, в моем распоряжении полчаса на все - и на дорогу, и на переодевание.
- Успеем, - успокоил ее Джек и посмотрел на Кэрмоди.
- Вот видишь? Все уладилось! - улыбнулся Кэрмоди и поднял обе руки вверх. Затем перегнулся через прилавок, схватил с полки сумочку Хеллер и, вытащив из бокового отделения ключи от машины, сунул их себе в карман.
- Кэрмоди! - воскликнула Хеллер, пытаясь поймать его за руку, но он отскочил от нее подальше. - Будь ты проклят, Кэрмоди Мор!
- Ты об этом не пожалеешь! - закричал он в ответ, трогательно притворяясь, что получил ее согласие. - Утром верну машину, вот увидишь! Клянусь! - Он взглянул на Джека, улыбнулся Хеллер и выбежал в дверь.
- О-о-о! - застонала Хеллер. - Этот… этот жалкий тип! Этот червяк!
- Хотите, я догоню его? И отберу ключи?
Она не сомневалась, что это вполне в его силах и что он по первому ее слову так и поступит, но одного никак не могла понять: почему он это ей предлагает? Какое ему дело до того, что Кэрмоди заграбастал ее машину? Он, этот директор, видно, очень хороший человек. Слишком хороший, чтобы такой мог существовать в действительности.
Тут Хеллер опомнилась, что Джек ожидает ответа.
- Да нет, не стоит, - пожала она плечами. - Если есть хоть какая-нибудь надежда выжать из него деньги, пусть даже самую малость, глупо от нее отказываться.
Джек откупорил банку лимонада и глотнул из нее.
- Чем он занимается?
- О, он мнит себя музыкантом, играет в основном на гитаре, иногда на барабане… Да, иногда еще и поет, если сможет взять у кого-нибудь взаймы шляпу.
- Шляпу?
- Как же! Музыка в стиле кантри. - Она скорчила гримасу. - Так, во всяком случае, ее преподносят слушателям.
- Иными словами, - усмехнулся Джек, - ваш бывший супруг время от времени исполняет "кантри энд вестерн"?
- Вот именно, время от времени, а главное его занятие - бить баклуши. Бездельник!
- Вот потому-то он и стал бывшим супругом.
- Ах, лучше бы ему вообще не становиться супругом, но в семнадцать лет я была такой дурочкой!
Тайлер поперхнулся и резким движением поставил банку на стол.
- Вы вышли замуж в семнадцать лет?
- Да. - Она с отвращением кивнула. - Дома у нас был форменный ад, а я, видите ли, влюбилась! Так мне, во всяком случае, казалось, - с гримасой закончила она.
Он поднял брови и на минуту задумался.
- Зато у вас появились дети.
- О да, - улыбнулась она. - Детей я бы не променяла ни на какое богатство, можете мне поверить.
- Верю. - Он наклонил голову, крутя кончиками пальцев банку из-под лимонада.
Хеллер кивнула головой, словно желая усилить значение своих слов, сложила руки на груди и неожиданно для себя самой пустилась в воспоминания:
- Я носила Дейви, когда мы разошлись. В середине дня мне стало на работе плохо, я пошла домой и застала его с какой-то шлюхой в моей постели. Он подобрал ее где-то в баре.
Тайлер со злостью сжал зубы, на щеке его заходил желвак. Секунду спустя он отвернулся и взял в руки лимонадную банку.
- Бездельник, говорите? Слишком мягкое определение для человека, способного на подобный поступок.
Она кивнула в знак согласия, пожала плечами и отвернулась в сторону.
- Ну что ж, ничего не поделаешь, - сказала она. - Был да сплыл - вот как я думаю теперь о Кэрмоди. Был да сплыл.
- В вашей машине, - язвительно добавил Джек.
- Ну, в этом, знаете ли, есть часть и вашей вины. Не выступили бы вы с предложением подвезти меня…
Тайлер опрокинул в рот остатки лимонада и смял в кулаке пустую банку.
- Я могу догнать его.
Он был сердит, сердит на Кэрмоди. Это было видно по его глазам, в которых вспыхивали желтоватые искорки. Он был обижен за нее. Случалось ли в ее жизни, чтобы кто-нибудь обижался за нее? Хеллер тряхнула головой, прогоняя зародившееся было предположение. Да не в обиде дело, решила она, просто этот человек не выносит малейшей несправедливости, даже не имеющей лично к нему никакого отношения.
- Если он утром не вернет машину, я позвоню в полицию, - мягким голосом сказала она.
- Как вам угодно.
- Да, да… Но вам, очевидно, придется-таки меня подвезти.
- К вашим услугам!
Он безмятежно махнул рукой, затем вытащил из кармана долларовую бумажку и бросил на стойку.
- Ну нет! - произнесла она, пододвигая бумажку к нему. - Если я после стольких лет службы здесь не имею права на несколько банок лимонада, то мне пора увольняться, как вы считаете?
Он бросил смятую банку в мусорный ящик и засунул доллар обратно в карман.
- Значит, ровно в девять?
- Точно так, - улыбнулась она, стараясь унять сердцебиение.
- Тогда до встречи!
Она проводила его глазами до самых дверей и снова заметила, что он слегка прихрамывает. Левая нога сгибалась вроде бы хуже правой. Не получил ли он это увечье, выступая благородным рыцарем в защиту поруганной чести какой-нибудь другой дамы, попавшей в неприятную ситуацию?
Коди был совершенно прав: Джек Тайлер - хороший человек, слишком хороший для таких, как она.
Он хотел подъехать к магазину точно в назначенное время, никак не раньше. Стоять бессловесным пнем рядом с кассой, пока она болтает с покупателями и закругляет свои дела, казалось ему плохим началом, главным образом потому, что - в этом у него не было сомнений - он будет пожирать глазами каждое ее движение, вслушиваться в интонации голоса, всматриваться в выражение глаз. И тут уж ничего не поделаешь. Она неодолимо притягивала его к себе. Прежде всего, наверное, исходившим от нее ощущением громадной силы. В этом маленьком теле с прекрасными формами и красивой головкой скрывалась женщина, на чью долю выпали унижения и невзгоды, о которых он не мог думать без содрогания. Видит Бог, его Лилиан также поступила с ним довольно жестоко, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что выстрадала Хеллер из-за Кэрмоди.